и она была передана в Лэнгли как раз в тот момент, когда Саддам якобы встречался со своими ключевыми чиновниками. Тенет, очевидно, помчался в Белый дом с этой новостью, побудив президента Буша начать боевые действия на день раньше запланированного срока. Два истребителя F-117 Nighthawk сбросили на комплекс четыре бункерные бомбы. Ни одна из них не попала в здание, где Саддам якобы проводил суд, но это не имело значения. Его там не было. Его даже близко не было. *******

Во время беседы мы узнали, что Саддам был озабочен деньгами. Они были для него всем. Как и многие люди, выросшие в бедности и с ранних лет познавшие лишения и голод, Саддам считал деньги мерилом своего статуса и источником власти. Деньги были для него гораздо важнее, чем встреча с правительственными чиновниками на ферме Дора. Источник сообщил Соединенным Штатам историю, которая соответствовала нашим ожиданиям: Саддам занимался государственными делами, как и любой лидер перед кризисом, угрожающим его режиму. Но Саддама, будь то деньги или письма, больше интересовали другие вещи, нежели рутинные дела правительства. Поскольку коалиция готовилась к его преследованию, он делегировал большую часть управления государством своим помощникам. Непредсказуемость Саддама с самого начала войны ставила Соединенные Штаты в тупик.

Деньги раздражали Саддама и в отношениях с другими людьми. Несколько раз Саддам высмеивал людей, которые, по его мнению, обкрадывали его. Когда он это делал, на его лице появлялось выражение презрения, как будто это было самое низкое, что мог сделать человек. Он так охарактеризовал своего зятя Хусайна Камеля. Хусайн Камель стал всемирно известным после того, как в 1994 году вместе со своим братом Саддамом Камелем, который также был зятем Саддама Хусейна, и их семьями дезертировал в Иорданию. Впоследствии братьям Камель надоело жить в Аммане, и им внушили, что их простят, если они вернутся в Ирак. Они сделали это в 1996 году, но их осудили как предателей, приказали развестись с женами и убили в перестрелке с силами безопасности Саддама. Саддам рассказал нам о махинациях Хусайна - о том, как он часто создавал компании, чтобы отмывать деньги через Иорданию,********************************************************************************************************************. Брюс сказал Саддаму, что Хусайн Камель выглядит как человек, которому нельзя доверять. Саддам ответил: "Теперь вы знаете, почему он там, где он есть".

Я спросил Саддама о деньгах, которые были найдены у него, когда его схватили. Саддам ухмыльнулся и сердито хмыкнул. Он назвал крупную сумму в долларах. *********************************************Он спросил. ***************************** "Это та сумма, которая была у меня с собой на момент прибытия американских войск. Кое-кто из ваших людей угостился моими деньгами". Саддам был совершенно серьезен. Было видно, что его бесит мысль о том, что кто-то его обворовал, и он хочет, чтобы мы отчитались за пропавшие деньги. Я сказал ему, что вряд ли солдаты могли что-то украсть, учитывая громкий характер рейда и последующий шум в прессе, а также то, что американские спецназовцы не занимаются подобными вещами. В этот момент Саддам попросил меня отдать ему ручку и блокнот и сказал: "Можно?". Я отдал ему ручку и блокнот, и он написал документ, в котором для протокола было указано, что*******************пропал из его владений. С большим размахом он подписал записку и вернул мне блокнот. Я продержал это в блокноте около дня, но понял, что не могу оставить документ себе. Адвокаты сказали нам, что все, что он сказал или написал, может быть обнаружено, и поэтому все документы должны быть переданы для возможного обвинения. Теперь я жалею, что не сохранила его на память о нашем совместном времяпрепровождении. Вместо этого я передал его одному из своих товарищей по команде, мы запечатали его в пакет с замком-молнией и положили в сейф. Я уверен, что этот листок бумаги лежит где-то в папке в коробке.

На первых порах мы были сильно ограничены из-за отсутствия документов. Мы не знали и не имели доступа к огромному массиву иракских документов, который находился в распоряжении армии США. В таком деле, как операция "Иракская свобода", синергия и способность координировать действия между разрозненными элементами сил вторжения оказались невозможными. Эти документы были бы бесценны, потому что мы могли бы показать Саддаму, что у нас есть на него сведения, проломив стену его самоуверенности. Когда два года спустя я узнал об архиве захваченных иракских документов, мне стало плохо. Эта информация сделала бы наш дебрифинг, как и дебрифинг ФБР, гораздо более плодотворным. Это было еще одним доказательством того, насколько неподготовленным было разведывательное сообщество к поимке Саддама.

Правительство Саддама хранило архив заседаний Совета революционного командования. Это был высший правительственный орган, принимающий решения, и Саддам был его председателем. Заметки с заседаний были бы чрезвычайно полезны в ходе нашего дебрифинга. При любом успешном подведении итогов знание - это сила. Не обязательно пытать людей или угрожать им физической расправой. Если вы покажете задержанному, что можете документально подтвердить факты, это сильно ослабит его способность скрывать информацию. Большинство задержанных утверждают, что они невиновны. Но как только вы начинаете задавать вопросы, основанные на достоверной информации, задержанный начинает нервничать и проявлять нерешительность. У вас больше шансов узнать больше, потому что вы ограничили его способность давать ложные или вводящие в заблуждение ответы. Внезапно задержанный начинает предлагать информацию в надежде, что его сотрудничество в дальнейшем принесет снисхождение.

Хотя он часто говорил, что с нетерпением ждет наших встреч, это не означало, что он был особенно сговорчив. Для него это был способ скоротать время. Иногда, когда мы пытались добиться от него объяснений, Саддам неверно истолковывал наши вопросы, подразумевая, что мы невежественны. Иногда он использовал несколько разнонаправленных мыслей, чтобы ответить на простой вопрос. Он говорил что-то вроде: "Скоро я изложу вам свою точку зрения, но сначала я должен рассказать вам о Х". После этого начиналась длинная лекция на, казалось бы, не имеющую отношения к делу тему. Затем Саддам возвращался к вопросу и привязывал его к теме, о которой читал лекцию.

Саддам был самым подозрительным человеком, которого я когда-либо встречал. Он всегда отвечал на вопросы своими вопросами и часто требовал объяснить, почему мы задали ту или иную тему, прежде чем дать ответ. Мы задавали ему вопрос об определенном событии во время его президентства, а он начинал свой ответ с возвращения к правлению Саладина. После нескольких таких затянувшихся ответов Брюс останавливал его и говорил: "Саддам, я думаю, нам нужно, чтобы вы больше сосредоточились на непосредственном вопросе и не вдавались в исторические подробности". Саддам делал недоуменный вид