чем прежде. К тому времени, как наступила ночь, уже несколько часов не было видно ни одной деревни и даже на горизонте не маячило ничего похожего.

Я одновременно удивилась и вздохнула с облегчением, когда мы наконец свернули с дороги и остановились на ферме.

– Здешний дедичек разрешил нам переночевать в хлеву в обмен на небольшую помощь по хозяйству, – объяснил Кирилл.

– Дедичек? – переспросила я.

– Дедушка, – перевел он.

– Мы с Тарасом наколем дрова, – перебил Эвандер, заслужив тяжелый взгляд от худощавого парня.

– А мы пока устроимся в хлеву, – отозвался Кирилл.

Мы поставили лошадей в стойла, и двое незнакомых солдат предложили о них позаботиться. Я и еще шестеро человек направились к хлеву, в котором пахло… как в хлеву.

Несколько коров в стойлах поприветствовали нас мычанием, но Кирилл повел нас дальше к просторному сараю с кучей чистого сена. Настроение все еще было мрачным после столкновения с изгоями. Вдобавок гнетущую атмосферу усугубляла неопределенность и тревога перед предстоящей встречей.

Я попыталась стряхнуть эти ощущения, но наблюдение за тем, как солдаты разматывают спальные мешки и жестко распределяют пайки, этому не способствовало.

– Есть у кого-нибудь колода карт? – обратилась я ко всем сразу.

На помощь пришел старый приятель Кирилл.

– Только не в войну, принцесса, – взмолился Дмитрий, заслужив дружный смех.

– Нет, – сказала я и усмехнулась, отметив, что настроение уже немного изменилось. – Мне кажется, можно не сомневаться, что у всех есть фляги?

– Мы же сокэряне, так ведь? – заметил Кирилл, вытаскивая свою из дорожного мешка.

Остальные последовали его примеру, проявляя все больше интереса к тому, чем мы собирались заниматься.

– Отлично! – Я опустилась на сено, скрестив ноги и уложив вокруг юбки, и жестом пригласила их тоже сесть. Некоторые из них так и сделали, а двое держались поодаль, разглядывая меня и опасливо переминаясь с ноги на ногу.

Я разложила карты лицевой стороной вниз в несколько кругов, каждый из которых был больше предыдущего.

– Во что тогда будем играть, Ваше Высочество? – тихо спросил Игорь, тот, над которым я посмеялась за перебирание моего белья.

– Игра называется «Короли и Засранцы». – Произнеся это вслух, я едва не задохнулась.

Я не играла в нее с тех пор, как умер Мак. Это была одна из его любимых игр, которой он научил и нас. До войны его приемный отец возглавлял сопротивление и настаивал на сохранении связи с народом, поэтому Мак всегда был чуть ближе к селянам, чем мы. Включая их кабацкие игры и непристойные песни, которые так любил Давин.

Сдержав неожиданно нахлынувшие эмоции, я сосредоточилась на мужчинах вокруг меня, которые были изрядно ошарашены названием. Один подавился смехом, другой фыркнул.

Я объяснила правила, довольно сложные для игры с выпивкой, но не менее нелепые.

Я знала, что игры с выпивкой в Сокэре довольно распространены, хотя эта была им незнакома. Но они быстро ее освоили. Так быстро, что к тому времени, когда кто-то вытащил туза, Засранца в этой игре, я уже немного захмелела.

Кроме того, я была куда меньше их, а по пути мы питались довольно скудно. Тем не менее, я знала, что не я одна почувствовала облегчение, когда прежнее напряжение немного ослабло.

Я разглядывала туза, будто бы размышляя вслух.

– Никто не замечал, что этот Засранец – точь-в-точь лорд Эвандер?

Эти слова вырвались у меня сами собой, и я съежилась, готовясь выслушать брань солдат. Одно дело, когда я разъезжала наедине с наследником клана, и совсем другое – публично говорить о нем с пренебрежением перед его солдатами, когда лорда нет рядом.

По раздавшемуся в ответ хохоту я поняла, что не стоило переживать.

В свой черед я вытянула короля.

– Это значит, что я должна установить правило, – объявила я. – Провозглашаю, что присутствующий здесь Дмитрий не может приглаживать усы, пока не вытянет шестерку.

Этот самый Дмитрий во время моей речи как раз приглаживал свои густые усищи, но поспешно отдернул руку и положил ее на колени. Ход перешел к сидящему слева от меня, и Кирилл вытянул четверку, а Дмитрий вновь потянулся к усам.

– Пей! – велела я, показывая на него пальцем.

Он с удовольствием выполнил мое повеление, а следующий, Рейно, вытащил карту, позволявшую ему издать указ.

– Приказываю Генрику дотронуться до волос принцессы.

Все замолчали, глядя на меня и выжидая, как я на это отреагирую. Все, кроме Генрика, который побелел от ужаса. Он сотворил сокэрский знак, отводивший зло, а я громко расхохоталась.

– Дотронься, не то я мазну тебя ими по лицу, – пригрозила я, размахивая выбившейся прядью.

Позади меня раздалось покашливание, и язвительный голос произнес:

– Довольно интересно вы проводите время, леммикки.

Я обернулась к Эвандеру, и комната слегка покачнулась.

– О, смотрите-ка, сам лорд Засранец к нам пожаловал. Хвала тебе, лорд Засранец! – громко объявила я, отвешивая ему театральный поклон.

Раздался очередной взрыв смеха, пара человек повторили «лорд Засранец» и тоже поклонились, а Эвандер раздраженно покачал головой.

За его спиной Тарас тяжко вздохнул, произнеся, я уверена, слово «хаос». К нашему общему огорчению, он приказал закончить игру и изрек что-то о том, как бы кому-то не стало плохо в пути.

Что ж, это все-таки был веский довод.

Все забрались в спальные мешки. Эвандер, конечно, расположился всего в двух шагах от меня, и от моего внимания не укрылось, что он лег между мной и выходом.

Он излучал… что-то. Злость? Недовольство? Голод? Я так устала, что не могла понять, но на этот раз мне было совершенно все равно. Скоро я увижусь с Тео и Давином. И даже суровый Эвандер не может лишить меня этой радости.

Глава 26

Как и предрекал Тарас, следующим утром некоторые мучились похмельем. И под некоторыми, я имею ввиду себя.

К счастью, оно было не таким сильным, как бывало прежде. Всего лишь легкая тошнота и повышенная чувствительность слуха. Но оно того стоило, ведь солдаты теперь вели себя спокойнее в моей компании. Даже Генрик больше не бросал косых взглядов на мои алые кудри.

От мысли, что жизнь в клане Лося была бы не так плоха, как я опасалась, защемило в груди. Причины, по которым я отказывалась выходить замуж за Тео, вдруг показались ребяческими и ничтожными. Те солдаты тоже, наверняка, поменяли бы свое отношение.

Будет ли у меня шанс это проверить?

Поездка оказалась сравнительно недолгой, на стоянках солдаты шутили после тяжелого пути верхом. Дмитрий даже дал мне от тошноты каких-то трав, которые были у него с собой. А самое главное – больше не было происшествий