пожаловать», – поприветствовала посетителя официантка. Ее голос прозвучал настолько радостно, что мне показалось это даже неуместным, все-таки мы находились в больнице.

– …«Может, Юки была бы счастливее, родись она мужчиной». Конечно, это была не шутка, он говорил совершенно серьезно. Но когда я ответил, что тебе идеально подошла бы роль главы семьи, тут даже он рассмеялся.

Я натянуто улыбнулась, взяла в руки поднос и встала.

– Не забывай отдыхать.

– Спасибо, – ответила я, не зная, услышал ли меня Касё, и поставила поднос на прилавок.

Стоял вечер. Я шла по широкой улице, со стороны порта дул сильный ветер. Задрожав от холода, я торопливо вытащила из сумки палантин. Во тьме виднелось несколько звезд, беспорядочно разбросанных по тусклому ночному небу. Вокруг меня царило оживление, но отчего-то мне все равно было не по себе.

Я зашла в отель недалеко от станции Каннай. Записывая на стойке регистрации свою фамилию, я все еще видела перед глазами лицо Гамона. При каких обстоятельствах он мог сказать Касё такое? Пока я размышляла об этом, мне почему-то вспомнилась квартира, в которой я жила до того, как мы с Гамоном съехались. Однотонные светло-коричневые шторы, кровать с салатовым клетчатым покрывалом, недорогой антикварный журнальный столик. Типичная квартира студентки университета. Именно там у нас Гамоном впервые все случилось. Когда мы закончили, он надел очки и провел пальцем по стене.

– У тебя здесь дыра.

Я только пожала плечами. Она появилась еще до того, как я заселилась.

– Номер шестьсот пять, – сказал администратор, протягивая мне ключ-карту.

Пройдя по длинному узкому коридору и открыв дверь, я оказалась в тускло освещенном номере. Из мебели там стояли только застеленная кровать и письменный стол. Я приняла душ, и непонятная тревога наконец отступила. Накинув тонкий халат, я вышла из наполненной паром ванной. Впервые за долгое время я позволила себе ходить по комнате в таком виде. В зеркале, стоящем на столе, промелькнуло отражение моего декольте. У меня появилось ощущение, что передо мной стоит незнакомая женщина. С возрастом я все реже стала рассматривать собственное тело. Особенно при свете.

Я помню один случай… Это произошло, когда Масатика был еще грудничком. Стоял вечер, он сильно плакал, и я вся вспотела, пока пыталась его укачать, поэтому после этого мне пришлось принять ванну. Я переодевалась в спальне, когда Гамон внезапно открыл дверь. Я непроизвольно вскрикнула: «Не смотри!» Той ночью от тревоги я никак не могла уснуть. Когда Гамон нежно обнял меня, я вцепилась в его руку. Он обнимал меня так же крепко, как в наш первый раз. Он словно хотел защитить меня от боли, которую я испытывала. Была тихая ночь, и я впервые по-настоящему поверила, что Гамон никогда не сделает мне больно. Под утро под его заботливым взглядом я наконец смогла заснуть. С того самого дня я не стесняюсь показывать ему свое тело, даже при свете.

Я задумалась об отношениях Канны со своей матерью – мне часто приходилось слышать истории о таких черствых матерях от своих пациентов. Они вечно пытаются сбежать от ответственности за собственного ребенка. И все потому, что в их собственной душе царит тьма, в которой таится не пережитая ими боль. По словам матери, Канна была непослушным ребенком. Но даже если она права… Внезапно меня начало клонить в сон, и я решила оставить эти размышления на потом.

Прямо в халате я растянулась на кровати, с наслаждением раскинув руки и ноги в разные стороны. Как бы я ни любила Гамона, все равно было приятно занять одной целую кровать. С этими мыслями я опустила голову на подушку и уснула.

После того как моя лекция закончилась и слушатели разошлись, я быстро собрала раздаточные материалы. В этот момент ко мне подошли организаторы мероприятия.

– Благодарим вас за сегодняшнюю лекцию. Сейчас нам нужно проследить, чтобы здесь все убрали, но после мы хотели куда-нибудь сходить, может, вы согласитесь…

– Спасибо за приглашение, но я обещала родным вернуться домой сегодня пораньше, поэтому не смогу, – прервала я седовласых мужчин и оставила их обсуждать, как же здорово днем пропустить стаканчик шаосинского вина[19].

Через автоматические двери я вышла из здания и ахнула: настолько ярким оказалось голубое небо, мелькавшее в просветах между офисными зданиями и торговыми центрами. Морозный воздух освежал и бодрил. Вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд и удивилась, заметив знакомое лицо.

– Вы ведь госпожа Макабэ? Я работаю у господина Анно. Меня зовут Юкари Кояма.

Передо мной стояла девушка в легком темно-синем пальто с волосами, собранными в хвост. Даже без макияжа ее лицо было очень красивым. Мне уже однажды доводилось видеть его.

– Да, мы пересекались с вами в его офисе. Что… что вы здесь делаете?

Девушка потупила взгляд.

– Я бы очень хотела поговорить с вами о господине Анно. Извините, что отнимаю у вас время, вы ведь, наверное, собирались ехать домой? Я уже сама не понимаю, что делаю… – Казалось, ее голос вот-вот сорвется.

Мы сидели в кафе-баре недалеко от порта, из окна открывался прекрасный вид на море. Ослепительно-яркое солнце заходило за горизонт, поглощая на своем пути огромный белый круизный лайнер. Юкари Кояма задумчиво смотрела на закат, увлеченная этим зрелищем. Длинные волосы девушки выглядели неопрятно, дешевое вязаное платье плотно облегало грудь, а украшавший его узор «косичка» выдавал простодушный характер девушки. Я внимательно наблюдала за ней, пытаясь понять, что же случилось.

– Еще раз простите, что я вот так вас побеспокоила, без всякого предупреждения… – произнесла она, снова почтительно опустив голову. Глаза ее при этом наполнились слезами.

– Все в порядке, у меня все равно на сегодня нет других дел.

Я немного устала за день, поэтому заказала бокал шампанского.

Юкари пила безалкогольный апельсиновый коктейль – она сделала небольшой глоток и произнесла:

– Ах да, точно, ведь вы любите выпить, правильно?

– А вы, госпожа Кояма, совсем не пьете?

– Максимум один бокал, не больше. И то, только когда Анно ведет меня в бар.

Услышать от нее слово «бар» я никак не ожидала. Мы с Касё, наверное, больше никогда не сходим вдвоем в такое место…

– Он всегда выбирает необычные места – например, ресторан с видом на Токийскую башню или модный винный бар. Но каждый раз я не могу удержаться от мысли, что раньше он наверняка уже приводил туда других женщин.

– Простите, это, конечно, не мое дело, но я слышала, что вы скоро выходите замуж.

Казалось, Юкари была рада, что я сказала это за нее.

– Да, – кивнула она. – Я собираюсь выйти замуж за своего парня, мы с ним познакомились в клубе игры на духовых инструментах в старшей школе. Я никогда не сомневалась в своем выборе – он очень спокойный, за все годы мы с ним ни разу