Пока подруги гуляли по питомнику, они не меньше четырех раз наткнулись на мирно сплетничающих на солнышке работниц, курящих мужиков или просто беззаботно дрыхнущего в тенечке нетрезвого товарища.

– Это тоже ваш работник?

– Сторож, – почему-то покраснел Василий. – Устал, бедняга, после ночной вахты. Вот и отсыпается.

Леся поморщилась.

– Однако разит от него за километр. Если бы занесли его в ваши теплицы, все вредители бы передохли от его перегара.

– Горе у человека! – тут же нашелся Василий. – Сестренку потерял! Молодая совсем была. А ведь поди же ты – умерла.

– Умерла?

– Погибла. Вы не слышали? У нас вся деревня прошлую ночь гудела. Девку одну зарезали.

– Диану?! – воскликнула Кира.

– Так ее звали. А вы ее знаете?

– Знаем немного.

– Ну, такие вот пироги, – загрустил Василий. – Зарезали ее. А Костян – сторож наш – он в аккурат ее родной брат.

– У нее же сестра была.

– Верно. Татьяна. С ней девка и жила. А Костя – он уже мужик самостоятельный. Своим домом живет. Жена у него. Деток двое. Он у них в семье средний. Старшая Татьяна, потом Костя, а последней уж Диана уродилась. Не знаю, от кого ее мать родила, только старшие-то дети у Никитишны нормальные получились. А Диана, прости господи, что о покойниках плохо говорю, не расти трава была!

Подруги с интересом посмотрели на дрыхнущего Костю. Интересно. Выходит, у Дианы имелся еще и брат. А еще более интересно то, что брат этот, судя по всему, любит сильно выпить. Ну, а в алкогольном опьянении каких только штук не отмочишь. И хотя убийство Дианы не слишком напоминало убийство на бытовой почве, но чего только не случается между родственниками.

– А на какие же средства ваш сторож так наклюкался? Вы вроде бы сокрушались, что дела у вашего питомника плохи, жалованье людям вы уже два месяца не платите.

– Не платим! – подтвердил Василий. – Не из чего. Натуральными продуктами они у нас берут.

– Как это?

– Овощами, по большей части. Ранней зеленью.

Понятно: сами вырастили, сами съели. Никого лишнего, вроде пришлых покупателей, при таком раскладе и не нужно вовсе. Все и так расчудесно.

– Но откуда же этот Костя взял денег на водку? – задумчиво произнесла Кира, когда Василий наконец оставил их одних – якобы подумать над выбором растений.

– Угостили, – пожала плечами Леся. – Из заначки вынул. Горе же у человека. Родную сестру убили. Как не помянуть несчастную? Последнюю рубаху с себя снимешь, а близкого помянешь. Это же обычай, который русский человек неуклонно соблюдает. Помянуть или обмыть – это у нас в генах.

– Может быть, и так. Только ведь могло быть и иначе.

– Как? Неужели ты думаешь… Думаешь, что Костя сначала ограбил и убил Диану, а потом на эти деньги нажрался, как свинья?

– А ты так не подумала?

К своему стыду, Леся была вынуждена признаться, что именно так она и подумала. Это наивные деревенские жители, к тому же хорошо и близко знающие Костю и Диану, не могли даже и подумать, что у брата поднимется рука на сестру. А вот подругам со стороны посторонних наблюдателей было очень даже понятно, что мог Костя содеять подобное. Мог!

– Потому что от алкоголя мозг у человека тупеет. И все моральные принципы, если они и имелись когда-то, тоже растворяются бесследно.

Василий от девушек не отставал. Нет, он не давил на них. Но всем своим видом давал понять, что никуда не уйдет, пока они не купят у него чего-нибудь. Пришлось подругам взять у него распечатки тех растений, которые предлагал их питомник. Надо сказать, что все декоративно-лиственные и цветущие растения были представлены весьма скромно. Упор делался на плодово-ягодные кустарники и прочие съедобные и полезные растения.

– Возможно, в условиях кризиса – это очень даже правильное решение, – сказала Кира, изучая каталог и одним глазом поглядывая в сторону трущегося у окна директорского кабинета Василия, а другим – на спящего Костю.

Василий не спускал с подруг хищного взгляда. И чтобы с ним не ссориться, подруги сделали большой заказ.

– Правда, денег у нас с собой столько нету. Но у вас все так замечательно, что мы хотим все. Может быть, нам оплатить заказ в банке? У вас есть служба доставки?

Служба доставки была. Заказ подругам оформили. Им осталось только поехать в Новгород и оплатить десять яблонь, пять слив, пять вишен и несколько кустов смородины и крыжовника.

– Зачем они нам нужны? У нас и дачи-то нет, чтобы их посадить.

– Мы их и не будем покупать. Нам нужен Костя. А чтобы он с нами поговорил, нам нужно заручиться расположением Василия.

Обрадованный большим заказом, директор, услышав просьбу подруг, тут же распорядился разбудить сторожа. Нельзя сказать, чтобы Костя держался любезно. Да и трудно ожидать любезности от пьяного человека, которого разбудили и заставляют разговаривать. Поэтому Кира сразу же спросила Костю:

– Выпить хочешь?

И увидев в его глазах живейший отклик на это предложение, потащила Костю с собой. Но уже через полчаса общения с ним подругам стало совершенно ясно: этот тип не мог зарезать даже кролика. Собственно говоря, именно так дело и обстояло. Несмотря на то, что Костя был исключительно коренным деревенским жителем, он в своей жизни не зарезал и курицы. Сначала забоем домашней скотины и птицы занимались мать или сестра. А потом эту миссию взяла на себя тетка Кости, у которой мальчик жил после смерти матери. Ну, а теперь домашнюю птицу резала супруга Кости.

Наверное, на его психике сказалась моральная травма, когда отец буквально на глазах мальчика зарубил мать топором. Но, так это или иначе, – Костя боялся крови.

Сам Костя был каким-то жалким. Опьянев, он ничуточки не обозлился, просто поглупел еще больше. Сидел на завалинке и размазывал по грязному лицу пьяные слезы.

– Ох, Дианка, Дианка! – безостановочно повторял он. – Говорил я тебе, не доведет тебя этот парень до добра!

– Это ты о ком?

– О Лешке этом! Нехороший он парень! Хоть мать его и твердит, что он теперь за ум взялся, только я ей не верю! Известное дело, матери всегда охота свое дитя белым и пушистым выставить. Только Леша, он не такой.

– А какой?

– Злой он. Злой и жадный. А еще ленивый. Худшего сочетания и представить себе трудно.

В этом Костя был, без сомнения, прав.

– Это он ее убил. Он! Он!

– Но ведь не мог же Леша так поступить с вашей сестрой. Она ведь одно время была его невестой. А значит, он ее любил.

– Никого Лешка, кроме самого себя, никогда не любил! Ни мать свою, ни Дианку. Ведь я так себе понимаю: любить – это значит жертвовать чем-то ради любимого. Не важно чем, хоть крынкой сметаны или мягким одеялом. Любой пустяк сгодится. А Лешка всю жизнь только под себя греб. Не знаю, в чем тут дело: то ли мать его своей любовью испортила, то ли таким уж от природы получился, только гад он и сволочь! И если хотите знать мое мнение, то это именно он Дианку порешил! Больше мне думать не на кого!