Только в этот раз Рыбалкин увидел среди цыган девушку совсем не цыганской внешности.

– Она и не наша, – объяснил старый барон. – Сирота. Идти ей некуда. Мачеха выгнала из дома. Вот и прибилась к нам. Говорит, что идет в Астрахань к тетке.

Сердце Рыбалкина дрогнуло. И он пригласил странную гостью остаться у него и погостить подольше. Цыгане вскоре ушли дальше, а девушка осталась. Звали ее Марфа. И была она простого рода, хотя и не без образования.

– Батюшка сам читать любил и меня к этой забаве приохотил, – пояснила Марфа барину. – А у вас, я гляжу, книг много. Только все научные. Мне непонятные.

– А хочешь, я тебя научу?

– Всему-всему? – широко раскрыла глаза Марфа.

– Всему, что сам знаю.

– Хочу!

И Рыбалкин стал проводить с Марфой все свое свободное время. Ну, а когда молодая девушка и молодой мужчина проводят бок о бок по многу часов подряд, да еще и живут в одном доме, то неизбежно возникают вопросы. Вот и по округе пополз слух, что Марфа не просто гостит в доме у Рыбалкина, а что она стала его любовницей.

– Это неслыханная гнусность! – кричал Рыбалкин и даже намеревался вызвать сплетников на дуэль.

Но так как стрелял он плохо, то решил не связываться с дураками. А просто заткнуть всем рты да и жениться на Марфе. Девушка вроде бы не возражала. И даже собственными руками сшила себе подвенечное платье, приговаривая, что никакая портниха не справится с этим делом лучше ее.

Платье получилось очень красивое. Однако в ночь перед свадьбой Марфа сбежала из дома, одевшись в свое свадебное платье. А добежав до речки Лапки, которая была в те времена куда более глубокой и полноводной, сиганула с головой в омут.

– Там ее и нашли, – закончила свой рассказ Татьяна. – Прямо в подвенечном платье. Может быть, она бы и выплыла. Да прыгая, ударилась головой о камень, что из воды торчал. Так что спасти ее не удалось.

А через полгода там же покончил с собой и Рыбалкин. Тоже вроде бы пошел прогуляться. А после его тело выловили из того же омута, с той же травмой головы.

– Похоронили их рядом. На кладбище до сих пор можно различить надпись на их надгробной плите.

– И что же там написано?

– Я не бывала и сама лично могилы не видела. Но люди говорили, что-то вроде того… М-м-м… Ах, вот как! «Если уж не довелось нам вместе жить, то хотя бы в смерти будем рядом».

И Татьяна замолчала, выжидающе глядя на подруг.

– Очень трогательная история, – произнесла Кира. – Хотя и совершенно непонятная.

– Чего не понятно-то вам?

– Вот, например, зачем эта Марфа сиганула в омут? Не хотела замуж? Так шла бы дальше к своей тетке. Прямо так в подвенечном платье и шла бы. Небось, его в любой скупке краденого можно было обменять на что-то более скромное и недорогое. И еще бы денег на дорогу у Рыбалкина прихватила. Он ведь ей доверял, не так ли?

– Она его любила!

– А коли любила его и хотела стать его женой, так зачем в речку сигать? Нет уж, вы как хотите, а что-то в этой истории не складывается.

Татьяне скептицизм Киры сильно не понравился. Она передернула плечами и рявкнула:

– Отстаньте вы, Христа ради, от меня! Что знала, то вам и рассказала! А выводы делать, так мне недосуг. От своих дум голова пухнет!

И отошла, всем своим видом показывая, что недовольна. И зряшное это дело: бисер перед свиньями метать.

Однако на односельчан слова Сергея о том, что пропавший Леха повадился ездить к нехорошему камню, произвели большое впечатление. Все как-то помрачнели и еще больше притихли. Казалось, что теперь никто не сомневается: быть беде. Быть, и очень скоро.

– В прошлом годе там ведь бомж утопился.

– А бабу с соседнего села, что к нам на заработки летом приезжала, тоже там нашли. Когда же это было? Моя Катюшка в школу как раз пошла. Ну да, шесть лет прошло!

Народ припомнил и другие страшные истории, которые касались «камня самоубийц». Оказалось, что с легкой руки Рыбалкина и его невесты Марфы то место стало необычайно популярным среди желающих свести счеты с жизнью.

– Такое впечатление, что самоубийцы к вам со всей страны так и тянутся, – фыркнула Леся, не очень-то поверившая в эти байки.

Но ее никто не слушал. Люди припоминали все новые случаи, касающиеся того места.

– А строителя-то тоже рядом нашли.

– Он не в счет.

– Почему это не в счет?

– А потому! Не утоп, а повесился!

– Так ведь где повесился! Возле кладбища березу себе нашел, там и удавился. А от кладбища до камня всего-то двести метров.

– Это если напрямки идти.

– А чего бы и не сходить? И потом, с чего тот мужик вдруг взял и повесился? Ведь все у него в жизни ладно было. Жена потом с парнишкой приезжала. Славная такая женщина. И мальчик хороший. И чего мужику не жилось? Золотые руки. Не пил. И вдруг – бац! Взял и повесился.

– Вы это про какого строителя? – заинтересовалась Кира, у которой все время ушки были на макушке.

– Что питомник на том берегу строил.

– «Восторг»?

– Он самый!

– И когда это случилось?

– Так лет десять уже тому назад.

– И повесился?

– Ну.

– Сам?

– Следствие приезжало. Сказали, что сам.

Выходило, что злополучное место насчитывает как минимум четыре жертвы. И это только в последние годы.

– Ученые даже к нам в прошлом году приезжали. Как бомж утоп, так и прикатили. Сказали, что хотят сами посмотреть, что за камень такой удивительный.

– И что?

– А ничего! Изучали, исследовали. Целое лето там прокрутились. И ни одной жертвы!

– А сказали-то что?

– Сказали: геопатогенная зона. Какой-то разлом коры.

– А я лично думаю, – подала голос какая-то тетка из толпы, – что это все душа Марфы покоя себе никак не найдет. Вот и бродит, компанию себе ищет. Кого приметит, к себе в омут заманивает.

– Она же не русалка, – возразил ей кто-то. – Это русалки к себе в реку заманивают доверчивых простаков. А Марфа, судя по всему, могла стать только привидением.

– А привидение что? Лучше? Ему тоже компания требуется!

Лично самой Кире казалось, что Марфа могла бы удовольствоваться и компанией своего жениха. Или ей требовалось большое общество?

– Да чушь это все – про привидения! – не поверила Леся местным страшилкам. – Не бывает, чтобы одно привидение к себе других заманивало.

– Ты так говоришь, словно лично была знакома хотя бы с одним привидением.