– Не была. Но ведь нелогично, когда привидение спокойно ведет себя почти триста лет, а потом вдруг очухивается и начинает собирать себе придворных.

– А почему триста лет?

– Ну, а когда Марфа на себя руки-то наложила? Уж ясно, что до революции дело было. И хорошо, пусть не триста, а всего лишь сто лет прошло с тех пор. Но все равно ведь странно. Сто лет тихо было, а в последние годы прямо прорвало!

Но странно или не странно, а общественность в поисках Лехи решила двигаться в первую очередь к «камню самоубийц».

– Чем по всей округе рыскать, тут хоть какая-то зацепка. Едем?

Разумеется, подруги отправились вместе со всеми. А как же без них? Мысли об оставленной ими дома Фатиме их не тревожили. Они знали, что Валентина, вернувшись домой, позаботится о кошке. И сделает это даже лучше, чем могли бы сделать сами девушки.

У того самого имевшего дурную репутацию «камня самоубийц» был вполне невинный и даже безобидный вид. Подумаешь, торчит из реки камешек. Ну, по правде сказать, очень даже большой камешек, и формы странной, но это ведь сейчас, летом. А весной, когда река переполнена талыми водами, камень не должен быть заметен.

– Наверное, Марфа весной сиганула, – предположила Кира, углядев в толпе Татьяну и вновь подойдя к ней.

Татьяна радости не выказала, но все же разговор поддержала:

– Тогда запруды выше по течению не было. И камень не виден был.

– А сейчас река обмелела?

– Очень сильно.

– А тут, вообще, глубоко?

– Наши никто здесь не купается. А ученые мерили, сказали, что ерунда. У берега иной раз и до метра вода не доходит. Где был омут, там тоже от силы пять метров.

– Что это за омут такой? – возмутилась Кира. – Мелкий больно.

– Уж какой есть! – обиделась Татьяна и снова отошла от девушек.

Долго искать следы Лехи не пришлось. На берегу валялся красно-черный «Сузуки», при виде которого Ольга судорожно зарыдала. Ее даже пришлось держать, чтобы сама не бросилась в речку. Пока Оля билась в истерике на берегу, в реку пошли мужчины. Для безопасности они обвязали себя веревками и передали концы на берег. Надо понимать: если бы Марфе вздумалось утащить спасателей к себе в подводное царство, то за них бы вступились товарищи на берегу. И злой утопленнице на этот раз бы не поздоровилось.

Но то ли Марфе сегодня было лень, то ли она побоялась такой большой толпы, только все прошло благополучно. Ну, то есть благополучно для спасателей. Потому что с Лехой как раз все было очень и очень плохо. Так скверно, как еще никогда не было и уже никогда не будет.

Спасатели ныряли несколько раз. И наконец один из них, вынырнув, закричал:

– Нашел! Тут он! Давайте багры!

В воду полетели крючья с привязанными к ним веревками. Чувствовалось, что у здешних обитателей имеется большой опыт по части выуживания из реки покойников. Конечно, обрастешь тут опытом, когда что ни сезон, а приходится вылавливать самоубийц из речки.

Леха, когда его вытащили на берег, казался живым. Волосы и ресницы слиплись от воды. Глаза были закрыты. И с одежды тоже струилась вода. Но в остальном казалось, что парень просто спит.

– Вот бедняга! – зашептались вокруг. – Сначала Диана, а теперь и он сам.

– Наверно, любил он ее все-таки.

– Опомнился, да поздно. Вот и не выдержал. Наложил на себя руки, горемычный.

– Точно, что любил.

– Если бы не эта пришлая, все бы у них хорошо было.

– Она виновата!

– Она разлучница!

– Поженились бы Леха с Дианой, деток нарожали, жили бы счастливо. Так нет же! Не судьба им была вместе жить. В один день на тот свет убрались.

– Вот это любовь!

– Вот это страсть!

– Почище, чем в кино показывают!

Одним словом, вокруг стремительно зарождалась новая легенда о еще одной великой и тоже несчастной любви.

Только Кира была настроена скептически. И сердито прошептала на ухо подруге:

– Если этот Рыбалкин любил свою Марфу, как Леха любил Диану, то не удивительно, что Марфа сиганула в речку.

– Думаешь, он ей тоже изменил?

– Кто?

– Рыбалкин, – этой Марфе.

– Тогда хоть какое-то оправдание ее поступку находится.

Кира пожала плечами и подошла к Оле, безутешно рыдающей на коленях возле тела возлюбленного.

– Не плачь! – дотронулась Кира до худенького Олиного плеча. – Его уже не вернешь. Что уж теперь плакать!

Оля подняла на Киру заплаканные глаза. И в них сверкнуло негодование.

– Нет, ты слышала?! – прошептала она. – Слышала, что ОНИ говорят?

И обведя глазами односельчан, Оля продолжила шепотом:

– Ишь, чего придумали! Любовь! Да не любил Лешка эту крашеную корову! Он меня любил! Мы с ним вместе жили. Пожениться хотели. А они про Диану судачат. Почему? Говорят, что, дескать, она Лешку любила.

– Тебя это сейчас волнует? – удивилась Кира, но Оля не успокаивалась.

– Нет, вы мне скажите, при чем тут Диана? – яростно шептала она. – Только потому, что она умерла в один день с Лешкой, ее теперь должны канонизировать как святую, а ее историю вписать в летопись всех времен и народов? Вы-то ведь знали, как дело было! И Диану эту вы тоже видели. Скажите, похоже, чтобы Лешка ее любил?

– Нет.

– Что ты! Конечно же, нет!

– Вот и я тоже так думаю. А чего они тогда чушь всякую несут?

– Не слушай ты их, – посоветовала Кира. – Какое тебе дело до того, что глупые люди себе думают?

– Интересно вы рассуждаете. Мне, между прочим, среди этих людей жить приходится. И что теперь? Слышать со всех сторон, как Лешка любил Диану, а я – стерва и гадина, разлучила влюбленных? Да так, что они, бедные, не выдержав разлуки, в одночасье руки на себя наложили? Это же бред!

Но Кира из всего монолога Оли услышала только одно слово.

– В одночасье, – пробормотала она. – В одночасье. А ведь верно.

– Что верно?

– Если Лешка пропал еще вчера, наверное, вчера же он и утонул. И Диана вчера погибла. Может быть, действительно это случилось одновременно? Надо же! Интересно-то как.

– Что тебе интересно? – спросила Леся у подруги.

– Ничего. Милицию уже вызвали?

– Я слышала, как этот Василий по сотовому с участковым разговаривает.

– Приедет?

– А куда ему деваться? – пожала плечами Леся. – Конечно, приедет.

Участковый появился спустя полчаса. По здешним меркам – просто рекордная скорость. Жизнь в Лапках текла неторопливо. И полчаса было совсем несерьезное время. Самими поисками участковый не руководил. Когда эти идея пришла в голову его односельчанам, участковый был на районе. Отчитывался перед начальством о том, что сделано и какие мероприятия проведены по поводу убийства жительницы деревни Лапки – Дианы Карстовой.