За окном дома небольшая ровная поляна, а дальше густой, труднопроходимый лес. Толстые, вековые стволы деревьев, широкие кроны, почти не пропускающие свет, высокий колючий кустарник.

В том, что это Елания, самый развитый материк Алана, девушка не верила до сих пор. Неужели на родной планете существуют столь дикие районы? Поблизости нет ни поселений, ни дорог, ни туристических троп. Человек, ухаживающий за Ланой, чувствовал себя здесь в полной безопасности.

Девушка встала с кровати, оперлась на палку и, прихрамывая, побрела к зеркалу. С того дня, когда неизвестные солдаты атаковали дворец на Велии, минуло два месяца. Во всяком случае, так утверждает Кальт. Не верить ему у юной графини нет оснований. Ведь именно Маквил вынес ее из горящего здания. Лана должна была погибнуть под руинами древнего сооружения. Девушке повезло. Кальт оказался в нужном месте в нужное время.

Кто он – загадка. Ни на один конкретный вопрос не ответил. Лишь назвал свое имя. Юная графиня пришла в себя спустя декаду после перенесенных испытаний. Нижняя часть позвоночника в специальном корсете, на левой ноге твердая накладка, на коже огромные бледно-коричневые пятна. В первую секунду Лана подумала, что находится в больнице.

Впрочем, заблуждение длилось недолго. Где простор ная, сверкающая чистотой палата? Где медицинские сестры, дежурящие у постели? Где мечущиеся от волнения врачи? Ничего этого нет. Вокруг странная, пугающая обстановка. Маленький бревенчатый домик, деревянный пол, простая, незамысловатая мебель.

Девушка попыталась подняться. Из-за шкафа тут же появился мужчина лет сорока.

Внешность у Кальта не очень привлекательная. Высокий, худощавый, чуть нескладный. Смуглая кожа, короткие темные волосы, тонкий нос, заостренный вытянутый подбородок, глаза узкие, блеклые.

Одет Маквил был соответствующе: коричневые стоптанные ботинки, серые мятые брюки и полинявшая желтая рубашка. Абсолютная безвкусица и бедность. Незнакомец замахал руками и достаточно громко произнес:

– Ложись, быстрее ложись. Вставать тебе еще рано.

Голова у аланки действительно закружилась. Она бессильно опустилась на подушку. Мужчина приблизился и укрыл Лану откинутым в сторону одеялом. Внезапно девушка осознала, что совершенно обнажена. Ее щеки залились румянцем смущения и негодования.

– Зачем вы меня раздели? – тихо вымолвила графиня.

– Твое платье и белье превратились в лохмотья, – проговорил Кальт. – Все сгорело.

– Вы врач? – с дрожью в голосе поинтересовалась аланка.

– В некотором роде да, – улыбнулся Маквил.

Врачом мужчина, разумеется, не был, но медицинскими навыками владел неплохо. Кроме того, он обладал великолепным даром внушения и снимал боль одним прикосновением руки. Не возникало проблем у Кальта и с лекарствами. Откуда Маквил доставал самые современные препараты оставалось только догадываться.

Лана поправлялась довольно быстро. Единственная серьезная проблема – перелом ноги. Он оказался сложным, и Кальт не спешил. Даже после того, как кости срослись, Маквил запрещал подопечной подолгу ходить. Чтобы снизить нагрузку, мужчина принес ей палку.

Иногда Кальт исчезал. Его не было целый день. Сначала девушка волновалась, но затем перестала. К вечеру Маквил всегда возвращался. Готовил мужчина превосходно. Многие повара могли у Кальта поучиться. Спокойная, размеренная жизнь благотворно влияла на юную графиню. Здесь нет ни саркастической сестры, ни лживых, болтающих чепуху подружек, ни назойливых, любопытных служанок.

Лана посмотрела на себя в зеркало. Изменения внешности уже заметны. Сквозь полупрозрачную ткань ночной рубашки проглядывал изящный изгиб тела, окрепшие бедра и постепенно оформляющаяся грудь. Ей почти шестнадцать, и скоро она превратится в настоящую женщину. Маленький, невзрачный цветок стремительно расцветал.

Девушка небрежно поправила светлые волосы. Мягкий приятный овал лица, серые крупные глаза, пухлые губы, плавная линия подбородка. На первом балу во Флан-кии Лана затмит своей красотой даже Эвис. Десятки, сотни поклонников будут у ног юной графини. Сбылось то, о чем так мечтала девушка. И цена не имеет значения. В конце концов, за все приходится платить. Хорошо хоть следов от ожогов не осталось. Кожа гладкая, нежная, упругая.

Лана направилась к двери. В лесу шел дождь. Небо затянуто тучами, листья деревьев тихо шелестят, струи воды скатываются по крыше. Возле дома узкая длинная терраса. Она сделана как раз для таких случаев. Сильные продолжительные ливни тут не редкость. Если это действительно Елания, убежище Маквила наверняка располагается в экваториальной части материка.

Девушка села на деревянную скамью у стены. Воздух чистый, свежий, прохладный. Парки Фланкии и Велии чересчур ухожены. Прямые, словно стрела, дорожки, ровная, подстриженная трава газонов, безупречная линия декоративных кустов.

Фонтаны, скульптуры и клумбы с цветами не в состоянии оживить унылый, однообразный пейзаж. Нет сумасшедшей, неповторимой привлекательности дикой природы. В хаосе есть своя, ни с чем несравнимая, гармония. К сожалению, люди часто уничтожают ее, не задумываясь о последствиях.

– Простудишься, – раздался хрипловатый голос Ка-льта.

Мужчина появился неожиданно и бесшумно. Маквил накинул на плечи юной графини куртку. До сих пор у Ланы не получалось откровенного разговора с ним. Кальт умело переводил беседу в другое русло. Настаивать было бесполезно. Обычно мужчина отделывался фразой, что время еще не пришло.

– Долго ты меня будешь удерживать здесь? – спросила девушка.

– Не знаю, – честно сказал Маквил.

– Я хочу домой, – вымолвила аланка.

– Зачем? – произнес Кальт.

– Как зачем, – удивилась юная графиня. – К матери, к сестре, к привычной жизни…

– Чепуха, – усмехнулся мужчина. – Прежней жизни больше нет. На острове ты едва не погибла. Это твой момент истины. Пора взглянуть на мир открытыми глазами. Что было в прошлом? Равнодушие матери, презрение и ненависть сестры, холодное безразличие дворцового окружения.

– А ты жесток, – с горечью заметила Лана.

– Нет, нет, в моих словах нет эмоций, – возразил Маквил. – Я всего лишь Констатирую факты. Октавия Торнвил бросила тебя на Велии. Она укрылась в подземном бункере, а о дочери не позаботилась. Да и раньше собственные фавориты ее интересовали гораздо больше. Для красавицы Эвис ты потенциальная угроза. Кто-то из вас после смерти матери получит сирианский трон. Конкуренция никому не нравится. Особенно, когда речь идет о власти.

– Прекрасная осведомленность, – проговорила девушка. – Откуда если не секрет? Шпионы?

– Опыт, – сказал Кальт. – Перед объективами камер дворяне изображают любовь и родственную привязанность. Но даже самая хорошая маска не способна обмануть внимательного наблюдателя. Глаза выдают фальшь. Вы с сестрой терпеть друг друга не можете. Ты ей завидовала, а она унижала тебя.