Не знаю, придут ли они, зная, что “банкет” оплатила женщина. Может, из гордости не придут? Должна попытаться, попробовать. По крайней мере, Скарлетт позволит себе то, что никогда не позволяла Элла. 

Задерживаю дыхание и… отправляю.

Сколько себя помню, всегда отрицательно относилась к спонтанным действиям. Я проектировщик, не мечтатель. Футболку не куплю прежде, чем не проведу детальный анализ качества материала, из которого она выкроена.

Все изменилось в ночь после корпоратива, когда я решилась на нечто дикое, что до сих пор поражаюсь: почему не прекращу? Лишь твержу сама себе, что поставлю точку, но каждый раз нахожу повод остановиться.

Я достигла апогея сумасбродства и назад уже не повернуть. Но колени подкашиваются от будоражащего чувства, трепещущего в грудине. Волнительное предвкушение встречи с партнерами по переписке лишает сна и покоя.

Бросаю быстрый взор на экран смартфона и в контрольный раз сверяю адрес тату-салона. Судорожно втягиваю прохладный воздух и шагаю к крыльцу с навесом двухэтажного кирпичного здания. Мой план по преображению себя больше не в разработке: я купила линзы, договорилась с аквагримером на выезд, а сейчас пришла за еще одним изменением на своем теле. Мастер Наталья оперативно наносит со специальной пленки-патч на мое бедро татуировку дракона. Мы с Натальей договаривались еще позавчера, что она закажет для меня лучшие переводные рисунки из органических чернил, и которые будут смотреться, как настоящие татуировки. Дракон — потому что это олицетворение уверенности, величия, власти. И лотос на спине — потому что символ красоты и женственности. В конце мастер дает инструкцию по уходу и уверяет, что держаться это великолепие будет не меньше трех недель. Но мне нужно хотя бы одну ночь. 

Ощущения от перемен не поддаются описанию - под их мощным влиянием я даже проваливаюсь в беспамятство по пути домой. Паркуюсь у многоэтажки, как в тумане.

Отражение в зеркале манит. Я примеряю купленные комплекты белья, предварительно надев парик. Невероятно, я смотрю на совершенно другого человека!

Черно-белый рисунок мистического создания выглядит выигрышно в сочетании как с красным цветом белья, так и с белым. Трение о кружево бюстгальтера заставляет соски затвердеть. Мне хочется сделать фото, чтобы раззадорить и выразить серьезность своего намерения увидеться лично, и... я так и делаю, но надеваю поверх белья легкий атласный халатик, скрывая татуировки. Кручусь перед зеркалом, подбирая соблазнительный ракурс, и делаю серию снимков. Выбираю наилучший, с замиранием сердца выкладываю в беседу. 

Я уговариваю себя не думать о Тамерлане, но соблазняясь буквально каждые двадцать минут, лезу на сайт. Сообщение в чате помечается как прочитанное, однако ребята заставляют меня ждать не меньше двух часов. Но когда Тигр возвращается в беседу, понимаю, что ожидание того стоило. Верещу и прыгаю чуть ли не потолка! Настроение до пятницы обеспечено. 

— О чем с Аскаровым говорили? — слышу за ухом голос Марины, когда я стою жду кофе у автомата. Подруга приобнимает меня, двигает недовольную очередь за моей спиной. Я оборачиваюсь и смотрю на пятерых позади людей с извиняющейся улыбкой. — Ну вы ж разговаривали? — с любопытством спрашивает.

Мне кажется, или в ее голосе — ревностные нотки? Я думала, она до сих пор страдает по своему Олегу. 

— Где? — не сразу доходит до меня. 

Автомат пикает, сообщая о том, что я могу забрать стакан. Дую на горячий напиток, отходя от заждавшейся очереди, и Маринка следует за мной. Она закатывает глаза. 

— В машине. Вы вместе ездили турбазу выбирать, я знаю, слухи дошли уже, — она щурит глаза, корчит гримасу и ворчит, что не я ей об этом рассказала. 

Недоверительными взглядами исследую всех, кто попадается на глаза. Вот же сплетницы. Но все-таки не могу понять блеска в глазах подруги. Она теперь и смотрит на меня по-другому. Так, будто я ее мужика увести собираюсь. Хорошо тогда, что Марина не была свидетельницей той сцены на крыльце бизнес-центра. 

— О работе, о чем же еще, — придаю своему тону непринужденность, выдавая подруге пояснение.

Глаза ее и вовсе превращаются в микроскопические щелки.

— Точно?

Я отпиваю кофе и угукаю.

— Ладно, — раздается вздох с ее стороны. — Как думаешь, мне стоит за ним приударить?

Собираюсь вновь промычать равнодушное “ага” но, вдумавшись в промолвленные Маринкой слова, давлюсь горячей жидкостью и выплевываю ее... На кого-то.

Блин!.. Как можно было не заметить высокого Аполлона, завитки которого отдают на свету бронзовым переливом? На его богатырском теле вплотную сидит темно-синий пиджак, а идеально-белоснежная рубашка теперь запятнана коричневыми брызгами кофе.

Я немного поднимаю глаза и застываю столбом, уставившись на знакомый выдающийся щетинистый подбородок. Маринка рядом со мной не шевелится; боковым зрением замечаю, как ладонь ее взлетает ко рту.

— И снова здравствуйте, Элла Евгеньевна, — нарочито процеживает Аскаров.

Помяни черта, называется.

Он смотрит вниз, на уничтоженную безупречную белизну элемента одежды, затем снова на меня. Вперивается немигающе и выжидательно замолкает.

Я в абсолютной дезориентации и обескураженности.

— Здравствуйте... простите... —  блею в ответ.

Подаюсь вперед и зачем-то принимаюсь водить ладонью по рубашке босса, только размазывая впитавшиеся капли. Игнат перехватывает мою руку и тянет на себя, сталкивая наши тела. На глазах у прохожих сотрудников!

— Остановись, Элла, — басит, не опуская из хватки. 

Еще и на “ты” при Марине! Что она теперь надумает себе… 

— Х-хорошо, — я сглатываю нервно комок, застрявший в горле, и пытаюсь отстраниться…

Однако снова цепенею, ощущая твердый внушительный бугор в области брюк босса. О господи. У него стояк? На меня?!

Размыкаю губы, не имея представления, что сказать, но звуки застревают в груди, чертыхаются слабой вибрацией.

— Поработайте над вниманием и координацией, — советует беззлобно и отводит глаза от моих.

Аскаров смущен? Должно быть. Он мягко отпихивает меня, кивает Марине в знак приветствия и разворачивается на пятках, чтобы уйти.

Я наблюдаю, как босс вынимает левую руку, которую все это время прятал в кармане. Жест влечет неприятные последствия в виде выпавшего телефона, но Игнат так увлечен тем, чтобы как можно скорее увеличить между нами расстояние, что не обращает на потерянную вещь внимания.

Любопытство затыкает совесть, и я, плотно сжав рот, подбегаю к чудом уцелевшему мобильнику. Экран не на блокировке, и это вызывает у меня улыбку. Кто, черт возьми, в наши дни не использует пароли? Поднимаю последнюю модель айфона и едва не роняю повторно.

На экране — моя вчерашняя фотография в нижнем белье и халатике.