– Вы получили золотую лилию всего лишь за то, что дошли до ближайшего стражника, – напомнила Полундра. – Неужели не поможете ещё один раз?

Трам внимательно огляделся, убедился, что они с рыжей одни и в холле никого нет, и очень тихо спросил:

– Что ты хочешь узнать?

Было видно, что хозяин постоялого двора боится, однако он оказался честным человеком и сумел превозмочь страх.

– Что вы думаете о проректоре Вузелоке? – быстро спросила Полундра, которая поняла, что долго Трам откровенничать не станет, и заторопилась с вопросами.

– Вузелока боятся, – тут же ответил хозяин. – Люди шепчутся, что чума пришла из-за него.

– Он убил ректора Тучу?

На этот вопрос Трам ответил уверенно и без промедления:

– Ректор Туча жив, но очень болен. Каждую неделю к нему пускают делегацию горожан, и это, поверь, печальное зрелище. Наш ректор пребывает в забытьи, никого не узнаёт и ни с кем не говорит.

– Но он жив? – уточнила Полундра.

– Жив. – Мужчина помолчал и грустно продолжил: – Чума изменила Город, девочка. Здесь стало неуютно, холодно, и никто не знает, что будет дальше.

– В Город пришёл страх.

– Да, девочка, поэтому наш разговор окончен.

– Я постараюсь сделать так, чтобы ты перестал бояться, Трам.

Несколько секунд хозяин постоялого двора внимательно смотрел на бесстрашную рыжую девушку, кивнул, показывая, что верит, но предупредил:

– Тебе придётся трудно.

– Я постараюсь. – Полундра помолчала. – Спасибо за всё!

– Прощай.

– Увидимся.

Рыча поднялась в комнату, быстро собралась, покидав вещи в рюкзак, и ушла, на прощание махнув служанке Адель рукой.

Из-за эпидемии купцы перестали приводить во Второй Город караваны, но жители дальних сёл и городков области по-прежнему привозили продукты на продажу, правда, в целях предосторожности разгружались они за пределами городской крепостной стены.

Рыжая покинула город через Торговые ворота, вышла на Караванную площадь и оглядела готовящихся к путешествию фермеров. Их было очень мало, гораздо меньше, чем обычно, они ездили на телегах, а не на крепких, предназначенных для долгих поездок караванных фургонах, но выбирать не приходилось. Полундра сняла маску, подошла к одному из торговцев и улыбнулась:

– Собираетесь на юг?

– Почему спрашиваешь? – насторожился тот.

– Нужны попутчики?

– Бежишь от чумы?

– Я не знала об эпидемии, когда пришла в город вчера вечером, – притворно вздохнула девушка. – И теперь хочу уехать.

– Откуда мне знать, что ты не заразилась?

– Мне разрешили покинуть город, – рыжая кивнула на контролёров, которые внимательно осматривали каждого проходящего через ворота. – А значит, я здорова.

После беседы с Либером Полундра не сомневалась, что её выпустят без помех, так и получилось: контролёры, которые шли за ней от постоялого двора, что-то сказали стражникам у ворот, и те едва взглянули на выходящую девушку.

– Солдаты могли не заметить признаков чумы, – продолжал сомневаться торговец. – А у меня дети. Трое.

– На этот случай у меня есть справка. – Рыжая извлекла из кармана золотую лилию. – От лучшего врача Второго Города.

– Это лучший врач Прелести, – осклабился фермер, мгновенно позабывший о детях.

– Тогда я повторю вопрос: вы собираетесь на юг? – уточнила Полундра.

– Да, – ответил торговец, не спуская глаз с золотой монеты.

– Поедете по дороге, что идёт вдоль Каиллы?

– До Какбриджа, – назвал фермер следующий городок на реке. – Потом поверну и оставлю Каиллу за спиной.

Этот маршрут девушку полностью устраивал.

– Возьмёте с собой?

– Я уезжаю через полчаса.

– Мне подходит.

Полундра отдала фермеру вожделенную монету, бросила рюкзак в телегу, огляделась и помахала рукой контролёрам, замершим у Торговых ворот.

«Смотрите внимательно, – попросила про себя Рыча. – Убедитесь, что я уехала. Передайте доктору Либеру, что я понимаю намёки и покинула город».

Нынешний полёт напоминал путь к Двору Непревзойдённых, который они проделали несколько недель назад, только запущенный наоборот. Как будто кто-то снял кино об их прошлом путешествии и теперь крутит его в обратную сторону. Сначала «Бандура» летела над тёплыми южными морями, над Океаном, который в этих широтах был на удивление красив и добродушен. Затем начались пустынные земли, изредка разбавленные точечками зелёных оазисов и выстроенных из жёлтого камня городов. Затем стали появляться реки, сначала редкие, узкие, боязливо извивающиеся по раскалённой земле, но постепенно становящиеся всё более и более полноводными. Сухая земля покрылась травой, над которой поднялся могучий лес.

Жители благодатных тёплых стран считали эти земли северными, но на самом деле по-настоящему суровые области лежали ещё дальше, вокруг Хладного моря, а здешний климат считался умеренно мягким, тёплым, но не жарким и комфортным для жизни людей. Горы не были высоки, но поднимались на приличную высоту в два-три километра, в лесах в изобилии водилась дичь, в реках и озёрах не иссякала рыба, а поля давали по два урожая в год. Здесь располагалось огромное количество независимых королевств размером с речную долину, герцогств, занимающих две-три горы, княжеств, республик и прочих стран, которые то дружили, то враждовали, то не замечали друг друга. Здесь располагалось множество Дворцов фей, и именно здесь, как считалось, находилась колыбель человечества Прелести.

– Это Каилла! – Петрович указал вниз, где как раз появилась широкая, полноводная река. По её левому берегу пролегала дорога, а на самой водной глади виднелись баржи и парусные суда. – Это одна из самых больших рек Прелести. Она начинается в Альбинских горах и течёт на север, к Хладному морю. Полетим над ней и окажемся во Втором Городе.

– Далеко ещё? – поинтересовалась Ириска.

Петрович посмотрел на приборы, потом – на небо, подумал и ответил:

– Надеюсь, успеем до захода солнца.

– Если твоё корыто не перевернётся, – въедливо заметил Страус.

В недрах «Бандуры» что-то щёлкнуло, заскрежетало, рядом с птицей неожиданно распахнулся шкафчик, и его металлическая дверца стукнула Хишу по голове.

– Ай! – Дикий ухватился за затылок.

Внутри «Бандуры» весело защёлкали шестерёнки.

– Скажи, чтобы не дралась!

– Машина железная, – хихикнул в ответ инженер. – Сам скажи.