осады и атаки на Нашанг годом ранее, причем каждая сторона действовала в несколько большем масштабе, но в конечном итоге французы одерживали победу из-за превосходства в огневой мощи на земле и в воздухе.

Недооценка возможностей Вьетминя была, пожалуй, единственной реальной ошибкой, допущенной французским главнокомандующим при планировании кампании в Индокитае весной 1954 года. И все же это была стратегическая ошибка, имевшая стратегические последствия. Эту точку зрения высказал генерал Катру, когда он заявил в 1959 году, что генерал Наварр действовал под воздействием предвзятых идей, которые его штаб провозгласил вечными истинами, а именно, что противник достиг пика своей силы и что он не может начать крупномасштабные операции из-за своих материально-технических ограничений. Крупное исследование битвы при Дьенбьенфу, подготовленное во Французском военном колледже, показало, что верховное командование в Сайгоне «заменило факты, то есть разведанные, основанные на проверенной информации, которое оно получило, предвзятым представлением о Вьетмине». Высокомерное неприятие генеральным штабом непопулярных фактов, сообщаемых ему бойцами на местах, оставалось постоянным фактором в ситуации во Вьетнаме.

Высшее командование Вьетминя разделяло, по крайней мере, частично, взгляды генерала Наварра и его штаба. В своей книге о битве при Дьенбьенфу генерал Во Нгуен Зиап совершенно ясно дает это понять. Его собственные специалисты по снабжению, по-видимому, боялись, что они не смогут обеспечить крупные осаждающие силы так далеко от своих основных центров снабжения. Некоторые из полевых командиров, помня о катастрофическом опыте, когда они атаковали французскую «линию маршала де Латтра» в 1951 году и полевые укрепления Нашанга в 1952 году, не были особенно склонны атаковать Дьенбьенфу в кратком массированном штурме.

Как хорошо знал Вьетминь, его войска были неопытны в уничтожении хорошо укрепленных и взаимно поддерживающих друг друга опорных пунктов. Таким образом, серия стремительных атак на такие французские укрепления вполне может привести к чрезвычайно тяжелым потерям и, возможно, к разрушительному ухудшению морального духа. Неудача может отбросить общий коммунистический план общего наступления на год, после чего новый приток чрезвычайно больших объемов американской помощи даст о себе знать в Индокитае и позволит французам значительно увеличить местные индокитайские армии. Таким образом, Дьенбьенфу стал важной авантюрой и для Вьетминя. Решение генералу Зиапу далось нелегко. Конечно, он должен был столкнуться с большим сопротивлением в своем собственном штабе и среди политических лидеров Вьетминя. Но, говорит Зиап:

- Мы пришли к выводу, что не сможем добиться успеха, если нанесем быстрый удар. В результате, мы решительно избрали другую тактику: уверенно наносить удары и уверенно наступать. Принимая это верное решение, мы следовали фундаментальному принципу революционной войны: бей, чтобы победить, бей только тогда, когда успех несомненен; если нет, то не бей. В кампании в Дьенбьенфу принятие этой тактики потребовало от нас твердости и решительности духа… В результате не все сразу убедились в правильности этой тактики. Мы терпеливо воспитывали наших людей, указывали, что есть настоящие трудности, но наша задача преодолеть их, чтобы создать хорошие условия для великой победы, к которой мы стремились.

В смертельной игре в угадайку, которая является большой стратегией, маленький вьетнамский преподаватель истории, будучи в значительной степени самоучкой в военной науке, полностью перехитрил французских генералов и полковников с их дипломами школы генерального штаба. Когда дивизии Вьетнамской народной армии быстро начали приближаться к гарнизону Дьенбьенфу, а последний не предпринял никаких шагов для эвакуации из долины, Зиап знал, что окончательная победа в битве будет за ним. Через несколько месяцев после битвы, Зиап подытожил свой взгляд на ситуацию в нескольких простых фразах:

«Французский экспедиционный корпус столкнулся со стратегической внезапностью — он считал, что мы не будем атаковать, а мы атаковали; и с тактической внезапностью — мы решили проблемы сближения, размещения нашей артиллерии и доставки наших припасов».

Битва при Дьенбьенфу была проиграна в течении двух коротких недель между 25 ноября и 7 декабря 1953 года. Его потеряли не в маленькой долине в высокогорных джунглях Вьетнама, а в кондиционированном картографическом зале французского главнокомандующего. Как только Зиап решил принять вызов в битве при Дьенбьенфу, 15 000 французских солдат и 50 000 солдат Вьетминя осталось только разыграть трагедию в боли, крови и смерти.

Глава 3. Боевые выходы

В то время как судьба Дьенбьенфу решалась на более высоком уровне в Сайгоне и Ханое, его гарнизон был занят превращением зеленой долины в захламленный ландшафт, характерный для современной войны. Небольшие палаточные городки возникли на холмах, где всего несколько дней назад паслись широкорогие буйволы. Во многих местах десантники разводили большие костры из кустарника, чтобы расчистить от растительности предполагаемые сектора огня, и саперы 17-ой воздушно-десантной саперной роты разобрали несколько домов туземцев, чтобы на скорую руку соорудить мосты через Нам-Юм и небольшой ручей, который отделял аэродром от поселка. Первая грузовая «Дакота» приземлилась на восстановленной взлетно-посадочной полосе 25 ноября в 11.30. Вихрь от ее пропеллеров оставлял за ней длинный след красноватого песка. Песок, взбаламученный тысячами посадок и взлетов, вскоре должен был покрыть Дьенбьенфу.

Даже несмотря на то, что прибытие первых подразделений горцев-тай три дня спустя, добавило некоторую долю «местного колорита» в операцию, она по-прежнему опиралась в основном на легковооруженные воздушно-десантные войска, которые не были обучены строить и защищать стационарные позиции. Десантники знали, что они не собираются оставаться в Дьенбьенфу, и по понятным причинам, они не занимались строительством полевых укреплений с пониманием их крайней необходимости, которое они несомненно проявили бы, если бы знали, что долина вскоре будет атакована значительно превосходящими силами. В течении нескольких коротких дней вся операция напоминала грандиозное сборище бойскаутов. Многонациональность французских войск: французы, Иностранный легион, вьетнамцы, арабы и африканцы, живущие в палатках и готовящие еду на небольших кострах, только добавляла атмосферу нереальности.

28 ноября из «Дакоты» выгрузили восемь 105-мм гаубиц Отдельной Лаосской Артиллерийской Батареи (BAAL). Это подразделение, переброшенное по воздуху из Лаоса в качестве временной меры, никогда не нравилось гарнизону, потому что лаосские орудийные расчеты явно были напуганы мыслью, что им придется сражаться в этой долине, вдали от дома. Кроме того, их списанные американские орудия, переданные лаосцам, когда французы и вьетнамцы уже не считали их надежными, были настолько явно изношены, что их эффективная дальность едва достигала 1500 ярдов. В декабре, к всеобщему облегчению, лаосцев перебросили обратно, в Лаос. Прибыли более квалифицированные артиллерийские подразделения.

Тем временем, в разворачивающуюся драму Дьенбьенфу должны были войти два ключевых персонажа. Первый был человеком, который должен был командовать крепостью на протяжении всего сражения, хотя бы номинально; второй был человеком, который фактически ее возглавит. Как мы уже видели, генерал Коньи обещал генералу Жилю сменить его