Теперь же он подумал, что попугаи издают очень низкие звуки.

«А не могла ли женщина говорить низким мужским голосом?» — спрашивал себя маркиз.

Джастин одернул себя, решив, что он слишком далеко зашел в своей подозрительности. Такая женственная и очаровательная дама, как Ивона Уодбридж, не смогла бы изображать главаря грабителей, даже если она умела подражать мужскому голосу.

Но подозрения не улеглись и продолжали преследовать его.

Теперь при дневном свете эта идея казалась маркизу еще более нелепой, и он не решился поделиться ею с приятелем, особенно зная, каким горячим поклонником миссис Уодбридж он является.

За завтраком, налегая на прекрасно приготовленные почки под грибным соусом, Энтони поинтересовался:

— Какие развлечения предстоят нам сегодня? Снова выслеживаем бандитов? Я начал чувствовать вкус к этому занятию.

Джастин только улыбнулся в ответ, и Энтони продолжил:

— Что касается меня, то я бы предпочел навестить нашу синеглазую красавицу, которая меня окончательно околдовала.

Маркиз готов был согласиться с другом и сказать, что ему тоже есть о чем поговорить с прекрасной соседкой, но тут он заметил присутствие Траверса.

— У меня совсем другие планы, — начал он, но Энтони его перебил:

— Не будь таким скучным, Джастин. Говоря это, Энтони взглянул на друга и заметил, что тот нахмурился.

— Что тебя огорчило? — спросил он, но понял, что был несдержан, и замолчал.

Затем друзья заговорили о лошадях, потом перешли к обсуждению новостей, опубликованных во вчерашних газетах.

Газеты доставляли в Хертклиф ближе к вечеру: их привозил из Брайтона грум.

Когда друзья перешли из столовой в библиотеку, Энтони спросил:

— Что случилось? Почему ты хмуришься и делаешь мне тайные знаки?

Джастин посмотрел, закрылась ли за ними дверь, и объяснил:

— В столовой был Траверс.

— Это я и сам сообразил, когда ты дал мне понять, что не стоит обсуждать наши планы, но в чем причина подобной таинственности? При чем здесь Траверс?

— У меня нет оснований предполагать, что именно он послал вчера предупреждение в Флагшток-хауз о нашем приезде, когда мы были в пути. Больше того, я уверен, что это сделал Маркхэм. Однако, если мы соберемся нанести визит синеглазой красотке, я хотел бы сделать это неожиданно. Надеюсь, мы увидим много интересного.

— Прекрати, ради бога, Джастин! Опять тайны плаща и кинжала! — взмолился Энтони. — Если тебя интересует мое мнение, могу сообщить, что ты ищешь не там, где надо. Я убежден, что наша красавица чиста, как свежевыпавший снег, и невинна, как младенец.

У нее есть муж, и тебе не стоит забывать об этом, Энтони, — сухо сказал маркиз, — а также слуга, деревянную ногу которого мы видели в саду. Кроме того, кто-то ночует в закрытом амбаре.

— Откуда ты знаешь? — почти агрессивно спросил Энтони.

— Когда мы уезжали оттуда вчера вечером, я оглянулся и заметил в одном из окон амбара свет.

— Ты мне ничего не сказал.

— Но я раздумывал об этом. Я хотел понять, зачем миссис Уодбридж обманывает нас и что она на самом деле скрывает.

Последовало продолжительное молчание. Затем Энтони сказал:

— Это дело начинает меня интересовать. Кстати, Джастин, ты должен мне десять гиней.

— За что?

— Насколько я помню, тебе не удалось ничего у нее выведать вчера вечером, а мы с тобой заключали пари.

Джастин вздохнул:

— Я с сожалением должен признать, что ты прав. В то же время мне кажется, что она очень ловко избегала ловушек, которые я расставлял.

— Если позже ты сможешь доказать, что я не имею права на эти деньги, я верну их тебе, — пообещал Энтони, — но сейчас, будь так добр, отдай мне то, что должен.

Маркиз улыбнулся и сел за письменный стол.

— Ты возьмешь расписку?

— Думаю, что могу тебе доверять, — пошутил Энтони.

Джастин взял листок бумаги, написал на нем сумму долга, ловко скатал из него шарик и бросил в приятеля.

— Хочешь еще пари? — предложил он.

— На что? — заинтересовался Энтони.

— Я утверждаю, что либо сама миссис Уодбридж, либо ее муж были среди тех грабителей, которых мы ищем!

Энтони широко раскрыл глаза от изумления:

— Ты меня разыгрываешь! Как могла подобная чепуха прийти тебе в голову?

— Нет, я говорю серьезно, — возразил маркиз. — Ты помнишь, вчера миссис Уодбридж сама сказала тебе, что она прекрасный имитатор? Почему бы ей не заговорить мужским голосом? А кого она прячет в амбаре — мужа?

— Но какого черта она все это делает?

— Не имею понятия, если только он не дезертировал с флотской службы, — предположил Дастин.

Нет, это совершенно не похоже на Уодбриджей со всеми их морскими традициями, свято соблюдаемыми в их семье, — задумчиво проговорил Энтони. — Но возможна и какая-нибудь другая причина. Может быть, он попал в беду.

— Да, конечно. Я понимаю тебя, но все это кажется маловероятным. Как, впрочем, и попугаи, свет в амбаре, о котором говорят, что он закрыт, грабители, входящие в столовую во время обеда, и сама Ивона Уодбридж.

Энтони поднял руки:

— Сдаюсь! Все это абсолютно фантастично, поразительно и могло случиться только во сне.

Не говоря ни слова, маркиз выразительно посмотрел на пустой комод, в котором совсем недавно хранилась коллекция табакерок отца.

— Ладно, — согласился Энтони. — Ты выиграл. Но поскольку я отказываюсь верить всему, что ты тут выдумал, ставлю пятьдесят фунтов на то, что Ивоны Уодбридж не было среди грабителей, хотя ничего не могу сказать о ее муже.

— Принято, — сказал маркиз. — Надеюсь, что сегодня мы еще продвинемся в нашем расследовании.

— В каком направлении?

— Я хочу повидать Бэйтмена. Он был дворецким в Хертклифе по меньшей мере в течение Двадцати пяти лет. Он служил еще в мой прошлый приезд.

— Прекрасно, — одобрил план приятеля Энтони. — Ты приказал подать лошадей?

— Должно быть, они уже ждут нас, — ответил Джастин.

Друзья поскакали через парк, выбрав самую длинную дорогу в деревню, чтобы дать лошадям возможность как следует размяться.

Они вспугнули пятнистого оленя, спрятавшегося в тени деревьев. Джастин отметил, что оленьи стада сильно увеличились за последнее время, и решил поговорить об этом с егерями.

Как хозяин Хертклифа, он должен был переговорить со многими, обсудить накопившиеся в имении проблемы, но поиски грабителей заставили его забыть о своих прямых обязанностях.