— Мадемуазель…

— Пожалуйста, мистер Ругье, — замурлыкала она, и в ее голосе было то, о чем Джеймс предпочел бы не думать.

— Айрис, — начал он, взяв подушку и бросив ее между собой и девушкой, — вы этого не хотите.

Айрис кивнула.

— О, но я хочу.

— D’accord[7]. Тогда я не хочу этого, — ответил он, теряя терпение. — Ваши родители проделали долгий путь в Англию, чтобы найти вам подходящего мужа. Будь я проклят, если лишу вас такого шанса.

Айрис забралась на кровать, взяла подушку и швырнула ее за плечо, после чего, раздвинув колени, взобралась на Джеймса.

Он снял ее с себя и соскользнул с кровати, упав на одно колено, но тут же поднялся.

— Вы совершенно уверены, что не хотите этого? — спросила Айрис, не отрывая взгляда от его восставшей мужественности.

Он схватил свой халат, брошенный на спинку массивного кожаного кресла, торопливо надел его, непослушными от ярости руками завязал пояс, а потом сказал:

— Уходите, s’ilvous plait[8].

Джеймс оказался в двусмысленной ситуации. Ни к чему не обязывающая связь с Айрис могла оказаться и полезной в достижении его цели, и в равной степени повредить ему, в зависимости от ряда обстоятельств.

Казалось бы, ему следовало радоваться возможности иметь пылкую любовницу. Но его потревоженный… зверь был прав: чувства к Клариссе несомненны.

Джеймс взялся за полы пеньюара, ночной гостьи, грубо запахнул их и завязал пояс, после этого он поднял Айрис с кровати и силой препроводил к двери.

— Я могу сильно осложнить вашу жизнь, Люсьен, — предупредила она, соблазнительно надувая губки. Она поводила рукой по его груди, откинула отворот его халата и пальцами провела вокруг его левого соска.

— То есть? — спросил он, хватая ее за запястье, чтобы остановить.

Она прильнула к нему, встала на цыпочки — их глаза оказались почти на одном уровне.

— Дадите мне уйти — и узнаете.

Он ощущал ее прижатые к нему груди, тершиеся об него бедра. О Боже, он готов был взять ее прямо здесь и сейчас, просто чтобы доказать, что он это может.

Но все изменилось. Теперь было важно не то, что он может, а то, что он хочет делать. Ему было мало того, что он может. Он не хотел ее.

Он приоткрыл дверь так, чтобы она могла пройти.

— Доброй ночи, мисс Беннетт.

Она заколебалась, на ее лице появилось выражение недоверия, которое быстро сменилось гневом.

— Доброй ночи, мистер Ругье. Спите крепко.

Пока она шла по холлу, он провожал ее глазами — ему нужно было убедиться, что она не вернется. Когда она дошла до лестницы и стала спускаться, Джеймс шагнул в комнату, закрыл дверь и привалился к ней. «Спите крепко. Сомневаюсь, что я когда-нибудь снова буду спать крепко, по крайней мере в Кенвуд-Хаусе».

— Где она? — вопила Кларисса, нервно расхаживая перед скамьей и пиная ее ногами.

Джеймс бросил на нее успокаивающий взгляд, снова достал из кармана часы — наверное, в десятый раз.

— Говорю вам, она опаздывает почти на час. Что толку смотреть на часы, от этого ничего не изменится.

Если бы не отсутствие Айрис, Кларисса могла бы сказать, что день начался превосходно. Она рано проснулась с ощущением, что хорошо выспалась. Чувства ее к Джеймсу остались прежними. Пока она отрицала правду, у нее никогда не было такого превосходного настроения.

Кларисса встала с солнцем, сама оделась, и это наполнило ее гордостью, хотя заняло в два раза больше времени, чем обычно, и двенадцать шейных платков оказались измятыми.

Кларисса постояла, оценивая свою работу, и с неудовольствием заметила, что носки ее сверкающих сапог сбиты. Она не собиралась выходить в сад, ходить по дорожкам, покрытым гравием — тем самым гравием, который поцарапал ее сапоги, — если бы не молодая хозяйка. Когда Кларисса с наслаждением пила перовую чашку чаю в комнате для завтраков, служанка передала ей записку от девушки. Айрис предлагала этим утром встретиться в той части сада, где выращивались цветы на срезку, там она и хотела бы позировать.

Памятуя, какое место Джеймс отводил мисс Беннетт во все усложняющемся сюжете, Кларисса согласилась и в указанное время отправилась в сад. Позже, когда подошел Джеймс, они вдвоем пытались найти нужное место, но так и не нашли, и чудесно начавшийся день начал терять свои краски.

— Вы послали служанку, чтобы отыскать ее?

— Я послал двух, — выпалил Джеймс, не отрывая глаз от заднего фасада дома.

Кларисса взглянула на Джеймса и снова обратила внимание на темные круги у него под глазами, которые заметила еще раньше. Она села рядом с ним на скамью, положив локти на колени, — она много раз видела, что так делают мужчины.

— Вы выглядите ужасно. Вам не спалось?

— Я обнаружил, что трудно уснуть, когда приходится отбиваться от настойчивой женщины, — ответил Джеймс, закрывая глаза и поднимая лицо навстречу утреннему солнцу.

Кларисса напряглась.

— Понимаю. Вот как вы теперь называете это. «Отбиваться»?

— Нет, вы не понимаете, — пробормотал он, открывая глаза и поворачиваясь к ней. — Это была мисс Беннетт, она явилась без приглашения и вела себя совершенно бесстыдно.

— Да, это довольно… — Кларисса не знала, как закончить фразу. Слова «без приглашения» не слишком успокоили ее.

— Неожиданно, — поправился он, отряхивая свои желто-коричневые брюки. — Кажется, что это имеет отношение к ее сегодняшнему отсутствию.

— Что вы хотите сказать?

— Она была разочарована холодной встречей и предупредила меня, что сможет осложнить мою жизнь.

Чувство облегчения, которое Кларисса начала было испытывать, быстро улетучивалось.

— Она угрожала вам? Она совсем не знает, с кем имеет дело?

— Она знает, что я личный секретарь Сен-Мишеля. Люди ее положения вряд ли останавливаются, используя менее удачливых в своих интересах. Хоть она и канадка, но богата.

— О нет, вы меня неправильно поняли. Я имею в виду ее отношение к Сен-Мишелю. Она явно не понимает, что имеет дело с выдающимся портретистом, которого знает весь мир, — важно сказала Кларисса, пытаясь заставить Джеймса рассмеяться.

— Кларисса, — начал Джеймс, сцепив руки на коленях. — Люди, на которых я работаю, ждут, что им заплатят. Даже если все пойдет по плану, нет гарантий… — Он прочистил горло и стал рассматривать аккуратные ряды гортензий. — Здесь всем заправляет мисс Беннетт. Без нее вы не сможете закончить портрет. А без портрета не будет денег. Если не будет денег, я не смогу гарантировать безопасность — вашу и вашей матери.