тоже погибли, так что, я тебя понимаю.

— Благодарю, — Модсогнир чуть склоняет голову в вежливом поклоне.

Желая поскорее уйти со скользкой темы, я поспешно задаю следующий вопрос:

— И какие у вас с отцом отношения?

— Такие, какие они и должны быть между отцом и сыном.

— Не слишком-то подробный ответ.

— А какой ты ожидала услышать?

— Ну, что-то из разряда: доверительные или, наоборот, не доверительные. Не знаю, какую-нибудь конкретику, а не эту нейтральную чепуху.

Крылья носа мужчины дёргаются.

— У нас доверительные отношения с отцом. Такой ответ тебя устроит? — С прежними спокойными интонациями произносит он. Я выставляю руки перед собой, показывая, что принимаю его ответ. — Тогда расскажи о своей кузине. Я слышал, вы с ней очень дружны?

Надо же. Похоже, кое-кто решил перенять мою тактику и снова перетянуть одеяло на себя.

Умно.

Но я тоже не пальцем сделана.

— Да, дружны. У нас с ней доверительные отношения.

Губы Модсогнира дрогнули.

Ой, что это? Нам не нравится, когда от наших вопросов морозятся?

Интересно, почему так?

— Хм. Мне казалось, ты согласилась на беседу.

— А мне казалось, ты её предложил. Но почему-то позволяешь себе отвечать мне какими-то общими фразами, а от меня ожидаешь, что я буду чуть ли не фонтанировать рассказами о своей жизни.

— Я не ожидаю. Есть темы, которые не подлежат обсуждению.

— Например? Про отца я уже поняла, но чего ещё ты не хочешь касаться?

— Моей семьи и… некоторых личных моментов.

Я прыскаю.

— Ты серьёзно? А о чём мне, в таком случае, можно у тебя спрашивать? О любимом блюде? Или какой твой любимый цвет?

— Не только…

— И что мне должно это сказать о тебе, интересно узнать? Разве эта информация поможет мне понять, какая ты личность?

— Тебе и не нужно это понимать, Варвара. У нас впереди вся жизнь, и ты успеешь сама узнать всё, что нужно.

— Почему бы и тебе в таком случае тоже не отложить все вопросы о моей семье до того момента, пока ты сам по ходу дела не сможешь в них разобраться?

Мужчина тяжело сглатывает, недовольно поджимая губы.

— Это другое, — в его тоне сквозят нотки раздражения.

Ох, какие мы, всё-таки, легкоранимые.

— Другое, в смысле: ты имеешь право знать обо мне всё, что тебе нужно, а я — только то, что ты посчитаешь необходимым? М? Попахивает диктатурой, тебе так не кажется?

— Всё не т… не совсем так.

— И в чём же не так?

— У моей семьи немало врагов, поэтому я не могу позволить себе излишнюю откровенность. Даже с тобой.

— Ну, — поднимаюсь и, собрав книги, направляюсь к полке, — когда сможешь, тогда и сам получишь откровенность в ответ. Распахивать свою душу перед тем, кто не готов распахнуть душу для меня, я не собираюсь.

Боже… ну какой же наглец, а?

* * *

— Добавляем в колбу одну каплю воды, — я послушно следую указаниям госпожи Яссон. Как назло, рука немного трясётся, и мне приходится собрать в кулак всё своё самообладание, чтобы сохранить контроль над пипеткой.

Та-а-к… чуть-чуть нада-а-авливаем — хоспади, хоть бы не рвануло! — вот так вот раз-раз, и гото…

Бабах!

Что за..?!

По аудитории прокатывается визг, к которому присоединяюсь и я. Анька вцепляется в мою руку, и я переплетаю наши пальцы, успокаивающе поглаживая её.

— Студентки, всем успокоиться! — Преподавательница поднимает раскрытые ладони вверх в успокаивающем жесте, давая нам знак вернуться на свои места. — Последствия взрыва сейчас устранят, не поддавайтесь панике. Это вполне штатная ситуация, опасности нет!

Сонм девичьих взбудораженных голосов затихает. Взгляды всех присутствующих — в том числе, конечно же, и наши — обращаются в сторону места трагедии.

Ну, в принципе, не так уж всё и плохо. Только котелок раскурочило — вон мелкие щепки валяются под ногами, — а в остальном всё, вроде, целое.

А, ещё и стол подпалило.

— Студентка Донирская, — Госпожа Яссон обращается к полноватой ведьме, сжавшейся в ужасе в стену. — Поведайте нам, где именно вы допустили ошибку.

Девушка сглатывает. Её испачканная сажей ладонь рефлекторно тянется к лицу, смахивая с него упавшие на глаза тёмные волосы.

Божечки-кошечки, да у неё такой вид, словно она сейчас инфаркт схлопочет!

Хотя… не думаю, что я выглядела бы намного лучше, окажись в аналогичной ситуации. Ставлю сотню баксов, что взорвись у меня зелье, мои визги были бы слышны даже на дне океана.

— Студентка Доринская, ну же!

— Я-я, — ведьмочка отлипает, наконец, от стены, продвигаясь ближе к столпившимся на противоположной стороне аудитории одногруппницам. — Д-доб-бавила в-воду… лиш-шнюю кап-плю…

— Спасибо, студентка, — преподавательница снова поворачивается к нам. — Как я и говорила, зелье от изжоги требует строго фиксированного объёма воды — чуть ошибётесь с количеством, и реакция взаимодействия компонентов приобретёт неконтролируемый характер. А в худшем случае — вы получите нестабильную взрывную смесь. Все поняли?

— Да, госпожа Яссон.

— Прекрасно. Пока отдохните, а я схожу за уборщиком. Подходить к котлам строго запрещено! Что-либо добавлять в заготовки — тем более. Нарушительницы понесут наказание. Всё ясно?

Мы дружно киваем.

Стоит только преподавательнице покинуть пределы аудитории, в нашем стане тотчас же начинается брожение.

Я протискиваюсь к моим соседкам, по пути замечая, что они уже заняты болтовнёй с нашими одногруппницами — Димитреской и Вольтой.

— О чём трещите? — Нагло вклиниваюсь в разговор, надеясь, что не пропустила ничего интересного.

— Варвара, ты тоже не знала? — Вольта бросает на меня удивлённый взгляд.

— Э-э-э… не знала про что?

— У нашей кураторши роман с ректором!

Да ладно?!

— Ты серьёзно?

— Мы отреагировали примерно так же, — хмыкает Анька.

— Я не понимаю, зачем он ей сдался? Он же её старше раза в два!

— Для драконов это не проблема, — Димитреска стряхивает с тёмного лабораторного халата остатки мела.

— Фу! Это отвратительно, — естественно, кто бы сомневался, что Лолита будет против чего-то подобного.

— Но она могла найти и помоложе, если уж так захотелось именно дракона, — Вольта цокает. — Например, кого-нибудь из студентов-старшекурсников. Или преподавателя с драконьего факультета. Там есть молодые.

Губы Риверы кривятся в лёгкой ухмылке.

— Студенты-старшекурсники заняты подготовкой к итоговым экзаменам. Они в столовой-то не всегда появляются, а вы про отношения.

— Так кто говорил об отношениях? Речь о другом совсем. Об удовольствии.

По нашей компании прокатывается смешок.

— Как бы ей поиск такого удовольствия статуса Верховной не стоил, Вольта, — Димитреска качает головой, бросая снисходительный взгляд на подругу. — А то повторит судьбу Верховной Варханского ковена Кхамали Дильконской.

Судьбу кого?! Это они про бабку Кхамали говорят, что ли?!

Обалдеть!

Встречаюсь с ошарашенным взглядом сестры. Она пожимает плечами, пребывая, похоже, в не меньшем шоке, чем