Каз посмотрел на Али, и девушка поймала его взгляд. Каз коротко указал глазами на глубокую хрустальную емкость, в которой находился, по словам слуги, десерт. Али прикрыла рот рукой, чтобы никто не видел ее улыбки.

– Это мороженое, – одними губами произнесла девушка, но Каз смог разобрать.

Еда была холодной, но никого это не смущало, поэтому и парень, решив, что так и должно быть, положил ложечку в рот.

– Как умерла герцогиня? – спросила Али, практически за миг управившись со своей порцией.

Каз осуждающе посмотрел на нее, но она так и не поняла за что – за неуместный вопрос или за то, что ее посуда уже была пуста, когда остальные лишь приступали к десерту. Али решила проигнорировать недовольный взгляд: откуда парню, живущему в каком-то шатре, знать о здешних манерах?

– Моя жена всю жизнь была тяжело больна, – начал говорить герцог. – Поэтому и не могла иметь детей. Как-то раз мы вышли прогуляться за пределами замка. Такое бывало нечасто, но в тот день захотелось уединения и покоя, к тому же у супруги, страстной швеи, закончилась ткань. Горничные нередко говорили о человеке, продающем невиданной красоты и безупречного качества шелк и открывшем свою лавочку в самом центре города. Туда-то мы и направились.

Слуга подошел к герцогу и налил чай. Вильгельм кивнул в знак благодарности и продолжил рассказ:

– Слухи не обманули, и нам действительно не составило труда найти торговца тканями. Это был обыкновенный мужчина около пятидесяти лет с уже седой щетиной. Одежда его была потрепанной и далеко не новой. Это сразу бросалось в глаза, потому что, продавая такие чудесные ткани, он сам выглядел как уличный бедняк. Моя жена улыбалась и была очень счастлива, она проходилась пальцами по рулонам, чтобы ощутить текстуру и выбрать самое красивое полотно.

Прошло более получаса, и наконец она остановилась на своей идеальной ткани, из которой собиралась шить себе платье для приема у короля, – легчайшем красном шелке с узором из продольных линий.

– Да, – вдруг сказал Каз, и оттого, что парень внезапно подал голос, герцог вновь вздрогнул, а Али усмехнулась, – мне приходилось видеть подобным образом окрашенные ткани в Ночном Базаре. Один из чародеев заговаривал такие отрезы и продавал их людям. Ткань с чарами было легче шить, она фактически сама подстраивалась под выкройку и иглу.

– Удивительно! – воскликнул герцог. – Моя жена и впрямь тогда быстро управилась с платьем, словно по волшебству.

– Занятно, – прокомментировал Авеил, наливая себе очередной бокал вина вместо чая.

Али захотелось метнуть в этого надменного парня вилкой или ножом – и в фантазиях в своей голове она попадала точно в сердце. Но от этих мыслей ее отвлек голос герцога, продолжившего историю:

– Как только герцогиня взяла в руки выбранную ткань, невесть откуда появился тощий мальчишка. Он выглядел изможденным, но резво выдернул из рук моей жены ткань и помчался что было сил… Только сил у него оказалось немного. Худое израненное тело просто не могло продержаться долго, и он рухнул, как только городская стража нагнала его. Беднягу колотили дубинками, пытались сломать кости, но я успел.

Я назвал свой титул, и стражники отступили. Мальчик уже не мог подняться. Он вцепился в рулон ткани, хоть и понимал, что это бессмысленно: мне не нужно было даже напрягаться, чтобы забрать украденное. Но тут подоспела герцогиня. Она чуть отстала, потому что расплачивалась с торговцем, когда я погнался за воришкой. Герцогиня увидела истерзанного мальчика, ее глаза наполнились слезами, и она запретила мне отбирать у него ткань. В тот день мы приняли решение звать его нашим сыном и забрать домой.

Герцог закончил свой рассказ и посмотрел на сидящего рядом Авеила.

Граф вздохнул. Казу это показалось слишком наигранным и даже театральным. Хотя и сложно было представить его без расшитой золотом одежды или лежавшим в грязи, но Каз не сомневался: уже тогда парнишка был слишком горд и высокомерен, чтобы просить о помощи.

– Все правда. Так я и попал сюда, – Граф окинул взглядом сидящих за столом. – Мою настоящую семью убили.

– У меня тоже была семья, – тихо сказала Али. – Но сейчас остался только старший брат, и я ищу его.

Холд стоял с закрытыми глазами и вслушивался в тишину. Небо отливало сиреневым и было покрыто огоньками звезд. Сегодня полнолуние, и на улицах Ночного Базара светло настолько, что даже через сомкнутые веки старый демон видел свет серебряного солнца.

Острый слух Холда уловил еще далекий хруст веток и старых сухих листьев, доносящийся со спины. Он открыл глаза. Ветер усилил свое дыхание, пронизывая насквозь и трепля кроны деревьев.

Холд удлинил демонические когти и приготовился.

Незваный гость не заставил себя долго ждать. Холд чувствовал, что приближается именно оборотень. Демон не уступал ему в обонянии и реакции и к тому же был настолько мощным, что мог бы с легкостью справиться с Райтом и любым ему подобным. Но сейчас ему нужна была не драка, а информация, которую Мариз добровольно не выдаст.

Холд полоснул когтем себе по запястью, выпуская на руку капли своей крови.

– Bami Vea’ar, – прошептал он и стал сокрыт от любых взглядов. Теперь он сможет узнать, что же задумал оборотень.

Когда-то это заклинание на крови демон выкупил у одного мага. Пришлось отдать одну из особенно любимых и редких книг из своей библиотеки, поэтому Холд надеялся, что оно того стоит.

– Зачем ты вызвал меня так срочно? – послышался недовольный голос.

Холд узнал его. В настоящий момент было известно, что Ночному Базару служили трое проходчиков. Одним из них был Каз, вторым – Лирин, и последним…

– Заул, мне нужно, чтобы ты отнес товар, – сказал Райт.

– Прямо сейчас? – возмутился юноша. – Ты хоть в курсе, что сегодня праздник полнолуния?

По наблюдениям Холда, парню, стоящему рядом с оборотнем, было не больше пятнадцати. Ровесник Каза, совсем мальчишка. Его огненного цвета волосы были взъерошены, торчали в разные стороны, и демон сомневался, что из-за ветра. Скорее Заул просто сам по себе предпочитал подобную прическу. Вся одежда на нем, включая кожаную куртку, была из людского мира.

Заулу больше, чем кому-либо, нравилось быть проходчиком. Когда умер предшественник и выбор Ночного Базара пал на Заула, парнишка был несказанно рад. Он вечно приносил незначительные, не представляющие интереса для торговцев вещи и собирал их в своем шатре – просто потому что они ему очень нравились. Маризу не составило особого труда нанять его для заключения своих незаконных сделок, к тому же Заул был более чем легок на подъем.

– Есть дела поважнее праздников.

– Некоторым не чуждо слово «веселье», Райт. – Заул демонстративно скривил губы, скрывая свою заинтересованность. – Ладно, говори, что там у тебя за дело особой важности.