Эйван через пламя смотрел на воодушевленного мага. Тот любил свой мир, в его взгляде мелькало то, что оборотень не единожды видел в глазах едо-тени. Тоска по дому.

Желание вернуться назад, к своим.

Эйван этого не чувствовал. Дома, в котором он родился, давно не существовало. На пепелище давно возвели новые, чужие постройки. Нынешние жители и не знали о кровавой истории той земли.

Да и дело вовсе не в стенах и крыше. Дом там, где тебя ждут, это не место, а люди и прочие существа. Получалось, что Эйван бездомный, ведь его никто нигде не ждал. Все рано или поздно уходили, и оборотень снова оставался один. Он старался бороться с привычкой привязываться к кому-то, но всё равно продолжал попадаться на это и считать кратковременных гостей – близкими. А ведь они все бросят его. Так было всегда.

И это почему-то начало оборотня злить.

Френя увлечённо вещал о красоте величественного мира и его обитателях, а в оборотне закипала ярость. Он ведь не увидит этого никогда. Зачем ему это знать?

Руки вцепились в колени, когти вонзились под кожу.

Маг всё говорил, а пространство вокруг него темнело, закрывая всё остальное. Только красное пятно птичьего гребня маячило впереди узкого туннеля слепого гнева.

Маг должен замолчать!

Из груди вырвался утробный рык и Эйван встрепенулся.

Это не его эмоции!

Он даже не заметил, когда Френкерен замолчал и наклонился к нему.

Едва заметная золотая вспышка и неожиданно крепкий щелбан.

– Эй! – оборотень возмущённо потер лоб. Но сам быстро сообразил, что наваждение отступило и его рассудок снова ясен. А вот с лицом появились проблемы. Эйван знал эту фазу, когда превращение остановилось в начальных стадиях, и от лица оставалась лишь пугающая маска, готовая вот-вот разорваться, выпустив звериный облик. Но Эйван пока держался и переводил дыхание, чтобы попытаться вернуться назад. Это далеко не всегда получалось, фаза была крайне нестабильной. Он осознал всё произошедшее, и постепенно к нему подступал страх.

Он ведь может навредить иномирному гостю, просто находясь рядом.

– Тебе лучше уйти.

Маг не выглядел напуганным или хотя бы встревоженным. А вот Эйван этим похвастаться не мог: к нему слова подступала темнота с липкими и цепкими лапками. Они охватывали разум, пытаясь утопить сознание в приступе необъяснимого гнева.

Щелбан!

Снова неприятно, но тьма от золотой вспышки исчезла. Вытянутое лицо мага внимательно изучало оборотня.

– Ты же сказал, что не возражаешь, если я поживу у тебя немного. Ты передумал?

От перенапряжения сердце было готово выпрыгнуть из груди, а тело пронзила дрожь.

– Я по-прежнему не возражаю... – Эйван выдохнул, и попытался успокоиться. – Но теперь ОН знает о тебе. И хочет, чтобы я тебя убил.

– Так я готов с ним говорить, – Френкерен пристально смотрел в глаза оборотню, но видел будто бы сквозь него.

«Мне нравится, что ты снова решил поиграть со мной...» – отчётливо услышал в голове давно знакомый голос старика. «Теперь мой ход».

– Он не станет с тобой говорить, – Эйван тер виски, пытаясь унять боль, которую владыка мира причинял ему, если забирался в голову. Одно радовало: если боль пришла, то Гельзар наверняка ушёл.

– А зачем он тогда приходил? – не понял Френкерен.

– Сказал, что рад снова поиграть. Я бы на твоём месте бежал отсюда.

– Зачем? – искренне недоумевал иномирный гость.

– Как бы доходчиво объяснить-то... я опасный. Меня создали машиной для убийства. Рвать на части и ломать кости врагам. А я стараюсь быть тем, кем хочу, а не тем, кем заставляют быть против воли.

– Так я Гельзару и не враг, если на то пошло. И сам бы хотел встретиться с живой легендой. Я многое слышал об этом маге. Если его так ненавидят Тёмные Властелины в моём мире, то мне определённо стоит познакомиться с ним. Враг моего врага... ну ты понял.

– Он тебе не друг, Френя. Брось эту идею!

Маг угрозами оборотня не особо проникся. Эйвану казалось, что иномирный гость находится под убойными транквилизаторами, которые напрочь убивают чувство самосохранения. С одной стороны, только такие и могли находится рядом с нестабильным оборотнем, но за них ведь тоже страшно. Френкерен огляделся по сторонам.

– Темно совсем. Пойдём домой.

– Есть небольшая проблема.

Оборотень продемонстрировал свои руки, которые практически потеряли человеческие очертания. – Как ты смотришь на то, чтобы все-таки воспользоваться магией? Я канистры больше нести не могу. У меня лапки. Почти. Назад вернуться пока не получится.

– Ха! – ехидно заулыбался Френкенен. – Обращайся, дружище, у меня есть план!

«План у него есть, ага.»

Эйван спустя некоторое время угрюмо стоял на земле и недовольно помахивал хвостом.

Маг недолго церемонился и просто воспользовался верёвкой. По бокам, на волчьих плечах, крепились канистры, а Френкерен забрался оборотню на спину с третьей, довольно свесив ноги.

– Замечательный у тебя план! – ворчал оборотень, ощущая себя навьюченным осликом. – Моя гордость уничтожена! Но магией ты и вправду не воспользовался, что намного важнее.

– Проверь своими звериными глазами, всё ли мы забыли.

Эйван делал это уже несколько раз.

– Точно, всё забыли. Уходим.

Удивляла привычка магов пытаться оседлать всё опасное для них. Они посягнули на горделивых и излишне разумных едо-теней, которые не восприимчивы к магии и с лёгкостью могут загрызть всадников. У которых магия – единственное оружие. Френкерен пошёл ещё дальше, и резво уселся на оборотня, которого периодически накрывало приступами гнева, исходящими от владыки мира.

Маги – отбитые наглухо существа.

Френкерен, без сомнений, в общей массе себе подобных выделялся особым талантом находить неприятности и радоваться им. Неподалёку от костра он обнаружил необычный цветочек и осторожно выкопал его, чтобы посадить у себя. Цветок оказался злым и кусачим, да к тому же в плохом настроении, ведь растение уже впало в спячку до весны, а до него докопался какой-то странный тип и потащил по холоду, испуская запах бензина. Эйван краем уха улавливал клацанье маленьких челюстей злого цветка и просто, по-волчьи, безутешно вздыхал.

Но от мага исходило заразительное умиротворение, постепенно и Эйван проникся этим настроением и до дома добрел в добром расположении духа, не смотря на ноющую от тяжести спину.

Первым делом он обратился человеком, чтобы заняться ужином. Друзья снова решили есть на свежем воздухе: Эйван отправился за подготовленным с утра мясом и посудой, пока Френкерен возился с огнём без применения магии. Погода это позволяла.

Посуду с