К тому же, прощение должно непрестанно обновляться. Иногда человек, который причинил нам зло, всё еще здесь. Встретить его, услышать, пройти с ним вместе – всё это может пробудить демонов. Это даже может снова причинить вам боль, если ничего не изменилось. И поэтому я, как христианин, не смогу никогда сказать, что я простил единожды всех. Мне нужно всегда обновлять эту полученную благодать и всегда испрашивать божественной помощи в молитве. Я тот, кто считает, что без молитвы христианин не может дышать.

Прощение учит нас не забывать того, что мы должны быть благоразумными и не показывать нашу ярость тем, кто хочет нам навредить. Если кто-то убьёт меня, возможно, у меня, к сожалению, не будет времени простить его. Итак, если кто-то хочет меня убить, это не облегчит мне задачу. Если я смогу выжить после его попытки навредить мне, я прощу ему его попытку или его коварные несостоявшиеся планы, направленные против меня.

Деятельность моего фонда в 102 руандийских школах была профинансирована неправительственной организацией World Vision в количестве почти 300 миллионов руандийских франков. Это чуть меньше 40 тысяч евро.

Кампания в тюрьмах.

На бандеролях мы пишем фразу на Киньяруанда «Umusanzu w’umuhanzi mu kugurora» (дар артистов в поддержку заключенных). Когда мы приезжаем в тюрьмы, я пою, мы представляем наши театральные отрывки и наши поэмы, а также мы посвящаем много времени общению с заключенными. Обычно нас сопровождают офицеры дирекции национальных тюрем RCS (Руандийская служба исправления).

Я нахожусь в центре событий как певец и как ведущий дискуссий отвечаю на многочисленные вопросы заключенных. Я впечатлен тем, как они меня слушают и их жаждой проповеди мира, которую можно почувствовать во время нашего общения. Когда я пою, они мне подпевают и повторяют мои жесты. В своих признаниях некоторые сообщают, что были участниками геноцида. Другие не перестают славить РПФ. Это странно, но во всех тюрьмах, которые я посетил, было много заключенных, которые хотели продемонстрировать любовь к правительству и правящей партии. Некоторые сочинили песни, восхваляющие президента и местную власть. Вау! Я спрашиваю себя, искренни они или нет? Полностью этот феномен я осознал, когда сам стал заключенным.

Во время моих посещений руандийских тюрем, после того, как я проводил с заключенными несколько часов, меня всегда охватывало сильное желание разделить с ними их страдания, которые они ежедневно претерпевают, а также желание Мира, свободы и правды. К сожалению, у меня не было права стать к ним ближе, поскольку концерты часто проводились лишь на входе в тюрьму. Это необычайное сострадание к заключенным, глубокое желание полностью разделить с ними условия жизни будет незамедлительно утолено. Я счастлив, что получил Благодать Божью для этого. В тюрьме Ньянза, где содержались политические заключенные, такие, как Део Мушайиди и Бернар Нтаганда, я провёл духовный концерт. Дирекция тюрьмы дала мне мало времени – час и не более. У меня не было времени на разговор с заключенными. Мне очень хотелось узнать их мнение по поводу моей кампании и моей личной истории времен геноцида. Интервью для телевидения, которые мы сделали с заключенными, и то, как они танцевали с членами фонда, показали, что они были счастливы во время нашего посещения и что они поняли суть нашего послания: выживший в геноциде пришел к ним свидетельствовать о прощении и говорить о Примирении.

Во время общения с заключенными, некоторые вопросы будут задаваться постоянно.

В тюрьме Рвамагана в международный День Мира

(сентябрь 2013 г.):

Заключенный задает мне вопрос:

– Можно ли говорить о Мире и Примирении без упоминания вопроса о правах человека?

Мой ответ:

«Я думаю, это очевидно, что невозможно говорить о Мире и Примирении без упоминания родственных им ценностей – справедливости, свободы и прав человека. В нашей стране существует особенная необходимость без устали напоминать о вопросах достоинства и прав человека. Мы утратили Мир, потому что человеческое естество было с презрением растоптано на пути политических и индивидуальных интересов. Желание снова обрести Мир и поиск примирения без уважения к человеку подобно желанию лететь на самолете без керосина. Это похоже на письмо ручкой без чернил, на полёт голубки без крыльев.

Для меня вопрос прав человека, свободы и справедливости должен ставиться перед вопросами Мира и Примирения и предшествовать проектам экономического развития и технологического прогресса».

В тюрьме Кимиронко:

– Если я участвовал в преступлениях геноцида, как я могу стать частью проекта Примирения?

– Вы не только часть проекта. Вы принципиальное действующее лицо проекта. Без вашего участия этот проект невозможен. Чтобы произошло Примирение, нужно, по меньшей мере, два человека: жертва и тот, кто ее обидел. Если один из них не является частью проекта, Примирение невозможно.

– Да, но конкретнее, что я могу сделать?

– Знаете ли вы выживших после ваших преступлений? Если вы убили родителей, знаете ли вы их детей, которые выжили? Если вы убили детей, знаете ли вы их родителей или членов семьи, кто жив?

– Да, я знаю.

– И вы чувствуете в глубине своего сердца желание примириться с ними или, по крайней мере, попросить у них прощения?

– Да.

– Тогда напишите письмо, я думаю, что дирекция тюрьмы даст вам разрешение, и скажите этим людям, что вам хотелось бы сделать шаг по направлению к ним, чтобы сказать им правду и попросить прощения.

Я пережил очень волнующие моменты на своих концертах перед руандийскими заключенными. Это чувство отличалось от того, что было при выступлении перед школьниками. В школах было много любви, радости, поиска и спонтанности. В тюрьмах я встретился с тишиной, глубиной и жаждой. Участвовать в жизни – это их самое заветное желание. Я чувствовал, что меня призывают к состраданию.

Мой тур по тюрьмам финансировался полностью за мой счёт. Моя активность в школах и в тюрьмах будет в полном объеме транслироваться во вторник с 22.00 до 23.00 по национальному руандийскому телевидению и полностью в четверг с 16.15 до 17.15 по Радио Руанда в программе «Umusanzu w’Umuhanzi» (приношение артиста). Программа создана моим фондом, трансляция осуществлена радио и телевидением.

10. Межрелигиозный диалог

В 1994 году (год геноцида) Руанда была очень христианизированной страной. Более 80 % населения были христианами, преимущественно католиками. Мы, участники фонда, постоянно спрашивали друг друга: «Если христианство – это религия любви, почему мы не имеем плодов после почти ста лет христианизации? Почему руандийцы в большинстве своём не проявляют Христову любовь?»

Некоторые думают, что методы, применяемые церковью, это не лучшие методы, и что руандийцы, приученные много ходить