обратилась к нему за помощью позавчера, чтобы не подставить — его и себя. Слишком хорошо вычисляется контакт между ними.

Но теперь, в райцентре Ильинское, после всего, что произошло, она б его, конечно, окликнула.

Но не случилось.

Павел.

В то же время

Разумеется, я дал показания опергруппе.

Естественно, откровенничать не стал. Никакого рассказа ни о Римме, ни о ее странном спутнике, ни об обстоятельствах дела. Ни о запытанном Пане, ни о краже у меня в офисе.

— Меня пригласил на дачу мой друг Клим Панюшкин. Что там будут какие-то другие граждане, я не знал и не предполагал. Погибших людей никогда ранее не видел и не знаю.

Во время разговора с полицейскими мне подумалось, что преступления у нас плохо раскрываются (и еще реже наказываются), в том числе потому, что граждане не верят правоохранителям.

Не уповают на них. Стараются держаться от них подальше. Скрывают от них истину.

И у них (нас, простых граждан) есть для этого, честно сказать, основания.

Но насколько быстрее и легче было бы работать этим парням, приехавшим на вызов на тройное убийство в тихую деревню, когда б я перед ними раскрыл всю правду! И про Римку, и про ее визитера, и про Пана.

Но нет. Репутация у правоохранителей наших далеко не та пока, чтоб им доверяли.

Ее, репутацию, что человек, что государственный институт годами должен нарабатывать. Если не десятилетиями.

Полисмены не предложили мне проехать для дачи показаний — я протокол опроса в избе подписал. Сказался звонок и (не сомневаюсь) ходатайство Перепелкина.

Я мог быть свободным, то есть убираться на все четыре стороны.

Но это не облегчало мне задачу. Во-первых, понять: где Римка? А во-вторых, разобраться: кто на нее охотится?

Римма.

Райцентр Ильинское

На ее счастье, мимо, переваливаясь на ухабах, проезжало такси. Римма махнула рукой — машина остановилась.

— Куда едем? — спросил шофер.

— Точно пока не знаю, но заплачу тебе, куда б ни поехали, двойной тариф.

— Деньги покажи.

Девушка вытащила из сумки две пятитысячные купюры, помахала ими. Водитель впечатлился. В провинции, даже в стокилометровом отдалении от Москвы, деньги имеют совсем иную, гораздо более высокую цену, чем в столице.

Римма села на переднее сиденье. «Жигули», но как там вчера сказал по поводу дачи Минька: «Нищие не выбирают».

Она попросила таксиста:

— Дай мне свой телефон позвонить. В счет оплаты.

— Бери, раз у нас двойной тариф, — молвил водила великодушно и протянул ей старый, кнопочный, перемотанный изолентой аппарат.

Пока бежала по дороге из Селищ, поняла, кому будет звонить, просить помощи. Но и немного страшно было.

Вдруг вышло так, что она приносит горе и несчастье? Всем, кого любит или любила?

Миня погиб. Неизвестно, что там с Паном.

Первым делом она позвонила ему, Климу Панюшкину. И, о чудо, тот ответил!

Не скрываясь, прежде всего запустил по ее адресу матерную тираду.

— Да ты, цука, во что меня втянула? Сначала имеешь наглость ко мне со своим любовником раненым являться! Потом сюда, на квартиру, убийцы настоящие приходили, ножом резали, требовали сказать, где ты! И Паша твой чудацкий возникал, тоже тебя искал!

— Прекрати истерику, — строго сказала она. — Ты живой?

— Живой, живой. А что там с моей дачей?

— Ее спалили, — в сердцах сказала она и бросила трубку.

Другой номер Римма (думала раньше) не забудет никогда. Да ведь они до сих пор порой созванивались, писали друг дружке, поздравляли с днем рождения и Рождеством.

Довольно странно было, конечно, теперь его восстанавливать в собственной памяти — мобилы с их безразмерными возможностями, в том числе хранить инфу, всех разбаловали.

Не дай бог он не ответит или номер поменялся. Тогда Римма и представить не могла, что дальше делать.

Но он ответил.

— Слушай, нужна твоя помощь, — без предисловий начала она. — Могу я пожить у тебя какое-то время?

А он, вот что значит добрый самаритянин, безо всяких расспросов-вопросов отвечал:

— Да, конечно.

— Я сейчас приеду.

— Пожалуйста. Только я за городом.

— Ничего страшного, даже лучше.

— Я пришлю тебе геометку, где мы живем.

— Нет-нет-нет! Просто скажи адрес, я запомню. — Она не стала распространяться, что временно существует без мобильника: человек без телефона в наши дни выглядит странно и подозрительно.

Римма продиктовала водиле адрес. Тот построил маршрут.

— Ого! Сто двадцать километров получается. По тарифу выходит, с тебя десять штук.

— Я обещала: заплачу вдвойне. Значит, двадцать? Покажи только, как навигатор направляет нас ехать.

Он продемонстрировал ей экран телефона.

— Давай не по федеральным трассам, лучше околицами.

— О, мадам скрывается?

— Не твое дело.

— Какую музыку миледи предпочитает в дороге?

— Давай лучше помолчим.

Георгий Степанович.

Наши дни

У частного детектива в наше время есть два союзника: связи и деньги.

И то и другое позволило Георгию Степановичу снять на короткий срок однушку в центре Москвы — он не терпел гостиниц с их скученностью и доглядом за постояльцами.

А в три часа того же дня, как прибыл в Москву, организовали ему встречу со следователем из ГСУ РСК по МО, проще: главного следственного управления Расследовательского комитета по Московской области, который принял к производству дело о перестрелке на окраине деревни Селищи.

ГСУ это помещалось на Садовом, недалеко от Маяковки: старорежимное дореволюционное здание. Внутрь его, конечно, не пустили, листать дело не позволили. Все на словах.

Нынче вопрос о благодарностях не стоит в плоскости оплаты обеда — прошли те допотопные времена. Георгию Степановичу назвали тариф, да наличными, никаких переводов. Зато кафе теперь могло быть любым, не волнует — хоть самая дешевая пиццерия напротив старорежимного