Этой бессонной ночью ему вспоминались ситуации из детства, когда отец заставлял его рисовать правой рукой, потому что Тео был от природы левшой. Отец смеялся над его первыми чертежами, называя их почеркушками и каракулями. Тео до сих пор не мог избавиться от ощущения, что дело было именно в его «левой» руке, ведь он так и не научился полноценно пользоваться правой.

Утром, перед работой, Тео первым делом зашел к Льюисам, где застал хозяйку дома в саду. Лия в больших синих перчатках сидела на земле и копалась в цветочной клумбе. Брюс резвился рядом с ней, купаясь в теплых лучах солнца. Тео подошел к Лие поближе. Ему не хотелось вмешиваться в происходящее, потому что каждое плавное, но уверенное ее движение показывало, что она погружена в процесс, словно в медитацию. Рядом с ней стояла огромная синяя лейка, поднять которую, как показалось Тео, ей было не под силу.

Он окинул взглядом сад. Он раньше не замечал, насколько была ухожена эта часть жилища Льюисов. Среди сочной зелени преобладали белые и розовые цветы, разбавленные светло-сиреневой, душистой лавандой.

Брюс завилял хвостом и радостно бросился навстречу Тео.

Лия, оторвавшись от цветов, посмотрела на соседа. В ее взгляде читалось удивление, ведь она не привыкла к его частым визитам, но теперь точно знала, что служило их причиной. Его компания была ей приятна, ей нравился этот порядочный молодой человек. Она сняла перчатки, чтобы с ним поздороваться.

– Какой чудесный солнечный день сегодня, – сказал Тео. – Мне нравятся вот эти цветы. Что это? Я раньше такие не встречал.

Он указал на цветы нежного бело-розового цвета, лепестки которых были острой формы, а сердцевина напоминала пушистые перья.

Лия улыбнулась.

– Это разновидность протеи – «смущенная невеста», – ответила она. – Мне тоже они нравятся.

– Смущенная невеста? – переспросил Тео.

Он удивился, подумав, что было бы уместно теперь вывести сорт растений в его честь под названием «смущенный жених».

– Какое интересное имя. Я точно никогда о таком не слышал. Мама тоже любит выращивать цветы. Помню, я много помогал ей в саду. А вот свой я все никак не приведу в порядок, он совсем унылый и заброшенный. Мегги не любила копаться в земле и была равнодушна к цветам.

Тео чувствовал, что волнуется. Предложения выстраивались угловатые, слова не слушались его, и он сам того не заметил, как имя бывшей девушки нечаянно слетело с его губ. Он ощутил, что оно было неуместно в этом саду, полном нежных красок и сладких цветочных ароматов, настолько же, насколько упоминание о его матери и мысли о Лизе.

В теплом, душистом воздухе застыла пауза. Брюс прибежал с игрушкой и стал гавкать, требуя немедленного участия со стороны обоих людей, казавшихся зависшими в текущем моменте.

Лия кинула ему игрушку.

– Чашечку чая? – предложила она.

– Не отказался бы, – ответил Тео, – но мне неудобно отвлекать тебя.

– С удовольствием отвлекусь. Тем более что я и сама собиралась сделать перерыв.

– Элизабет нет дома? – нарочито официальным голосом спросил Тео.

– Нет, – ответила Лия, разливая по кружкам чай. – Она уехала на побережье к подруге.

Эта новость отозвалась в теле Тео тошнотворным эгоистическим чувством нежелания, чтобы услышанное становилось явью. Friend в английском языке носит в себе неопределенный род. Тео ощутил щемящее чувство ревности. Он устало наклонил голову, смотря в свою кружку с чаем, как будто в темно-коричневой жидкости, подслащенной медом, утонули ответы на его вопросы.

– Ей не помешает сейчас это путешествие, – произнесла Лия. – У нее непростые времена в жизни. Надеюсь, что Англия поможет ей во всем разобраться.

Тео поднял глаза на Лию. Он увидел на ее лице тень теплого сочувствия, как будто она сама когда-то пережила подобное время и от этого хорошо знала, о чем говорит.

Тео продолжал смотреть на нее, своим взглядом вежливо приглашая ее на продолжение разговора, и она уловила это приглашение и приняла его.

– Лиза замужем, – сказала она, как будто заранее зная, что этот разговор между ними был неизбежен.

Ей показалось, что лицо Тео при ее словах стало серым.

– Она замужем, но этот брак оказался для нее несчастливым.

Произнося эти слова, Лия следила за реакцией соседа. Он отвел от нее взгляд, в его глазах появилось замешательство. Лия поняла, что он был искренен в своих чувствах. Он старался казаться беспристрастным, неумело скрывая свое безотчетное волнение.

– Мне жаль, – ответил он, испытывающе посмотрев на Лию. – То есть ее брак совсем безнадежен?

И в этом взгляде можно было увидеть сразу все: отчаяние, надежду, волнение и решительность. Он ждал ответа, словно на кону стояла его собственная жизнь.

– Насколько я сумела это понять, – совсем.

Их разговор должен был быть серьезным и важным, но из-за Лии в нем присутствовала неуместная в подобной ситуации легкость. От нее исходил ласковый свет.

– Особенно после встречи с тобой, – добавила Лия и мягко улыбнулась. – Пожалуйста, береги ее чувства. Они слишком хрупкие и нуждаются в надежных руках.

По пути домой Тео не хотелось думать о муже Лизы и о том, что кто-то до него мог прикасаться к этой девушке. Он следовал собственной установке, что каждый новый уровень жизни требовал от него становиться другим человеком. И он точно знал, что этот этап снова настал в его жизни. Он чувствовал запах перемен. И был готов к ним.

Первый раз он испытал это чувство, когда переехал от родителей. Он скучал по семейным завтракам, по вечерам, проведенным за разговорами на французском языке перед камином с мамой и сестрой. Ему не просто давалось жить самостоятельно, он не привык организовывать свой день, думать о том, как платить по счетам и отслеживать содержимое холодильника. Он очень много работал, иногда от усталости оставаясь в офисе до утра, и со временем втянулся в новый ритм жизни, выпадая из него только на семейные праздники. Он старался не думать, нравится ему это или нет. Он просто жил и работал. С приходом Мегги в его доме ничего существенно не изменилось. Она являлась таким же деловым человеком, как и он сам, питаясь в ресторанах, отдавая вещи в химчистку и еженедельно оплачивая труд уборщицы.

Редко, возвращаясь после ужина у Льюисов, Тео думал, что существует еще один мир, отличный от его, где женщина является прекрасной душой дома, а сам дом олицетворяет собой мужчина – как костяк, сильный, надежный и безопасный, а вместе они образовывают особенное приятное место, где просто хочется быть. Подобные мысли посещали его уставший, затуманенный парой бокалов вина ум непродолжительное время, он