— Вот — это Беллиом, ваше величество, — произнесон, и снова больше почувствовал, чем увидел промелькнувшую грозным знамениеммрачную тень, неотступно следующую по его пятам.

— Какая прелесть! — воскликнула королева ипотянулась руками к волшебной гемме.

— Нет! — резко остановила ее Сефрения. — Неприкасайся к нему, Элана! Он может уничтожить тебя!

Элана в ужасе отпрянула назад.

— Но почему тогда Спархок может держать его в своихруках? — возразила она.

— Беллиом знает его. Возможно, он признает и тебя, ноне стоит рисковать.

Спархок торопливо уложил соблазнительный самоцвет в мешочеки убрал за пазуху.

— И вот еще что, Элана, — продолжилаСефрения. — Беллиом — самое могущественное и драгоценное из всего того,что существует в мире, и Азеш уже давно, но, к счастью, пока безуспешнопытается заполучить его. Именно с этой целью пять столетий назад Отт вторгся вовладения западных королей. Поиски самоцвета продолжаются и по сей день. Мы недолжны допустить, чтобы Беллиом попал к Азешу.

— Мы должны будем уничтожить его? — угрюмо спросилее Спархок. Ему стоило больших усилий задать этот вопрос.

— Уничтожить?! — вскрикнула Элана. — Но онтак прекрасен!

— Однако он несет в себе зло, — сказала ейСефрения и, подумав, добавила. — Возможно, это не совсем верно сказано.Дело в том, что Беллиом не различает добро и зло. Нет, Спархок, сохраним его,пока окончательно не убедимся, что здоровье Эланы вне опасности. Продолжай свойрассказ, но будь кратким, королева еще слишком слаба.

— Хорошо, — кивнул Спархок и поведал своейкоролеве о поисках на древнем поле битвы при озере Рандера, об их полномопасности пребывании в Замке графа Газека. Королева слушала его, затаивдыхание, особенно когда он перешел к событиям, приключившимся с ними у озераВэнн. Затем он кратко рассказал, как им удалось отделаться от докучливогокороля Воргуна и, наконец, о том, как они попали в ужасную пещеру Гверига и гдеузнали в откровении, кем была Флейта на самом деле. — А вот как делаобстоят на сей день, моя королева, — в завершении сказал рыцарь. —Король Воргун бьется с рендорцами в Арсиуме; Энниас в Чиреллосе дожидаетсясмерти Архипрелата Кливониса; а вы снова здоровы и вступили в свои законныеправа королевы Элении.

— И, ко всему прочему, недавно обручена, —напомнила она Спархоку, словно не хотела позволить ему забыть об этом. ТутЭлана ненадолго задумалась, а затем настойчиво спросила: — А что вы сделали сЛичеасом?

— Он в темнице, ваше величество.

— А Гарпарин и тот, другой?

— Толстяк разделил участь Личеаса, а барон покинул нас.

— Вы позволили ему сбежать?

— Нет, ваше величество, — покачал головойКелтэн. — Он визжал и даже пытался приказывать нам покинуть Палату Совета.Вэниону надоела вся эта мышиная возня, и тогда Улэф снес топором головуГарпарина.

— Весьма кстати. Я хочу видеть Личеаса.

— Может, сначала вам стоит отдохнуть? — спросилаее Сефрения.

— Нет, пока я не поговорю со своим кузеном, —настаивала королева.

— Я схожу за ним, — вызвался Улэф, развернулся ипокинул комнату.

— Милорд Лэндийский, — сказала Элана, —согласитесь ли вы председательствовать в моем королевском Совете?

— Как пожелает ваше величество, — с поклономответил граф.

— А вы, лорд Вэнион, войдете в состав Совета, когдапозволят ваши другие обязанности?

— Почту за честь, ваше величество.

— Как мой супруг и рыцарь, Спархок также получит местоза столом Совета и, я думаю, о тебе Сефрения.

— Я — стирик, Элана, — заметила Сефрения. —Будет ли это мудрое решение взять стирика в Королевский Совет, тем более когдапростые эленийцы так сильно настроены против этого народа.

— Я положу конец этому недоразумению раз инавсегда, — твердо сказала Элана. — Спархок, можешь ли ты предложитьеще кого-нибудь полезного в королевском Совете?

Рыцарь задумался, и неожиданно ему в голову пришла лихаяидея.

— Я знаю одного человека, ваше величество. Он безроден,но очень умен и много понимает в той стороне жизни Симмура, о существованиикоторой вы, возможно, даже не подозреваете.

— Кто он?

— Его имя — Платим.

Телэн звонко рассмеялся.

— Ты, наверное, спятил, Спархок, — сквозь смехпроговорил мальчик. — Сам собираешься привести Платима поближе ккоролевской сокровищнице.

Элана озадаченно смотрела на них.

— Что-то я вас не пойму? — спросила она.

— Платим — величайший вор в Симмуре, — сказал ейТелэн. — Я знаю это наверняка, поскольку имел честь иногда работать нанего. Его знает и ему подчиняется каждый вор и нищий в городе, а также всемошенники, убийцы, головорезы, мокрушники и шлюхи.

— Следи за тем, что говоришь, молодой человек! —рявкнул Кьюрик.

— Мне известно это слово, Кьюрик, — невозмутимосказала Элана. — И я знаю, что оно означает. А почему ты, Спархок,предложил ввести в Совет этого человека?

— Как я уже сказал, Платим чрезвычайно умен, и, крометого, несмотря на его ремесло, он истинный патриот и прекрасно разбирается вситуации, сложившейся в королевстве. У него существуют такие источникиинформации, что все, что бы ни произошло в Симмуре, да даже во всем мире, тутже становится известным ему.

— Я поговорю с ним, — пообещала Элана.

Тут в палату вошли сэр Улэф и сэр Перрейн, таща за собойЛичеаса. Первой, кого увидел незадачливый принц-регент, оказавшись в комнате,была его королева. От такой неожиданности у Личеаса в удивлении широко открылсярот и глаза чуть не вылезли из орбит.

— Как… — только и сумел выдавить он из себя, кусаягубы.

— Ты не ожидал увидеть меня живой, Личеас? —грозно спросила Элана.

— Я полагаю, в присутствии королевы тебе следуетпреклонить колени, — мрачно произнес Улэф и дал Личеасу такого пинка, откоторого тот рухнул на пол и униженно распростерся ниц.

Граф Лэндийский прокашлялся и заявил: