И тут в звенящем от напряжения воздухе над замершими игровыми столами и автоматами зазвучал голос — густой и сильный, наполняющий собой все пространство, то взлетающий ввысь, то обрушивающийся в кромешную бездну. Мария пела «Vissi d’arte». И окружающий мир будто перестал существовать: этот голос, требовательный и мягкий, обвиняющий и дарующий утешение, увлек его за собой, заставил съежиться, сжаться в точку и со свистом улететь в черную дыру. И в этот самый момент я поняла, почему Левина покорила самые знаменитые сцены мира, отчего ей поклонялись.

Мелодия все лилась, а я невольно покосилась на рыжеватого поддавшего игрока, который привлек мое внимание. И уловила кое-что интересное. Этот мужчина не то чтобы пожирал певицу глазами, наоборот, сидел, откинувшись в кресле, с равнодушно-доброжелательным видом, только вот видно было, как из-под тяжелых полуопущенных век он ловит каждое малейшее ее движение, каждый поворот головы. Любопытно, где только не встретишь поклонников классической оперы!

Мужчина меж тем заметил мой взгляд и вопросительно вскинул брови. Я, не желая нарушать повисшую в зале казино благоговейную тишину, в которой звучал только волшебный голос Левиной, кивнула на игровой стол, как бы спрашивая, согласен ли он принять меня в игру. Он тут же размашистым жестом указал мне на противоположное кресло и растянул губы в самой радушной улыбке, давая понять, что мне за этим столом будут крайне рады. Я улыбнулась в ответ и опустилась на предложенное мне место.

Меж тем Мария допела арию. Последние едва слышные шелестящие слова прокатились по залу, мелодия смолкла, и она горделиво вскинула голову, встречая аплодисменты. Мужчина, сидевший напротив меня, несколько раз громко хлопнул в ладоши и тут же отвернулся от сцены, словно мгновенно потеряв всякий интерес к происходящему. Сейчас должна была начаться новая партия, и теперь уже очевидно было, что каким бы поклонником оперы он ни был, игра интересовала его куда больше.

— Хеллоу, — обратился он ко мне на ломаном английском. — Do you speak English?

— Yes I do, — отозвалась я.

Совершенно ни к чему было признаваться этому случайному партнеру по игре в том, что мы с ним земляки. Слава богу, за годы, проведенные за границей, говорить по-английски я научилась без акцента, так что вычислить мой блеф этот рыжеватый мужлан мог вряд ли. Меня же эта уловка избавляла от идиотской сцены братания, которая непременно должна была возникнуть в противном случае. Собеседник мой был явно навеселе, к тому же настроен раздражающе дружелюбно.

— Miss… What is your name? — залопотал он.

И я, сдержанно улыбнувшись, ответила:

— Jane.

— Михаил, — представился мой партнер по игре. — По-вашему, Майкл.

— Michael, — понятливо повторила я.

Тем временем у крупье в руках забегали, запорхали карты. Он ловко перемешал две колоды и протянул мне — снять. И я аккуратно сдвинула стопку карт, слегка задев их рукавом ярко-красного пиджака. Игра началась.

В первом коне мне не повезло, под конец я, растерянно вздохнув, подвинула в сторону Михаила стопку фишек. А тот, ухмыляясь, заговорил на какой-то дикой смеси русского и английского.

— Ох, мне очень жаль, мисс. So sorry. Я не нарочно, честное слово. Обыгрывать такую красивую девушку… Как-то даже не интеллигентно…

Но я лишь качнула головой, давая ему понять, что все в порядке, и решительно кивнула на предложение крупье сыграть еще один кон. Проиграв во второй и в третий раз, я в отчаянии вцепилась пальцами в сумочку. Кругом все так же шумело, звенело, гудело. Мигали разноцветные огни, и из-за отсутствия окон никак невозможно было определить, сколько времени ты уже провел в казино. Я тревожно заозиралась по сторонам и начала судорожно крутить в пальцах последнюю оставшуюся фишку.

— Мисс Джейн, может, вам хватит уже? — любезно наклонился ко мне через стол Михаил.

Весь такой бескорыстный, трепетный защитник азартных девушек. Но я упрямо покачала головой, приложила к губам свою последнюю фишку и выложила ее на стол. Потом сжала губы и уставилась на руки крупье так, словно молилась про себя, чтобы они принесли мне удачу. Тот снова протянул мне карты, и я, плавно взмахнув рукой, сдвинула на себя часть колоды.

Прошло каких-то десять минут, и вот уже до сих пор сладостно ухмылявшийся Миша в растерянности смотрел на выложенную перед ним комбинацию карт. Затем переводил взгляд на мои карты, снова на свои, недоверчиво тряс головой, щурился и бормотал что-то. Я же, радостно взвизгнув, сгребла к себе через стол все лежавшие на нем фишки, пролепетала что-то про «новичкам везет», поспешно попрощалась и выскользнула из-за стола. Теперь действовать надо было быстро, пока ошалевший Миша не пришел в себя и не попытался меня догнать и предложить отыграться. Я нырнула в толпу, собравшуюся у одного из столов, и, спрятавшись за спинами, отточенным движением вывернула двусторонний пиджак темно-серой стороной вверх. Надела его, на волосы же набросила легкий шарф. Пару секунд назад я еще была яркой блондинкой в алом пиджаке, запоминающейся, бросающейся в глаза. Сейчас же, вся в сером и с прикрытыми шарфом волосами, я мышью шмыгнула к выходу и никем не замеченной вышла из казино. В сумочке моей, лаская слух, побрякивали выигранные фишки, обменять которые я собиралась в более спокойной обстановке.

Теперь такси, номер в незаметной заштатной гостинице, притаившейся на самой границей с пустыней, и спать, спать…

Лас-Вегас всегда поражал меня своими контрастами. Сияющий огнями Стрип — множество игорных заведений на любой вкус, расцвеченных, нарядных, словно леденцы, завернутые в красивую упаковку, чтобы жадные до сладкого дети вожделели их еще сильнее. И тут же бары, клубы, наповал сражающие затейливой шоу-программой и почти дармовой выпивкой. Все средства хороши, для того чтобы клиент созрел и в приятно-расслабленном состоянии завалился в ближайшее казино.

Но из окна моей гостиницы всего этого было не видать. Находилась она в одном из отдаленных от центра районов, где не было ничего, кроме выгоревших домишек, пыльных улиц и зудящей скуки. Чуть ли не сразу за оградой начиналась высохшая, безжизненная пустыня. И сейчас, утром, видно было лишь, как сухой ветер гоняет по песку спутанные комья желтой травы.

Селиться в этом богом забытом захолустье, где в основном кантовалась лишь мексиканская обслуга, мне было на руку. Меньше вероятность столкнуться в коридоре отеля с кем-нибудь из моих случайных партнеров по игре. Те предпочитали фешенебельные отели в центре, сюда же развеселые и богатые туристы почти никогда не забредали.

Проснувшись утром, я пересчитала свой вчерашний выигрыш и, прикинув в уме, сколько получу за эти фишки в кассе, удовлетворенно улыбнулась. Десять тысяч долларов. Бедняга Миша, наверное, никак не ожидал такого завершения вечера, садясь играть с наивно хлопающей глазами блондинкой. Откуда же ему было знать, что в рукаве моего приметного алого пиджака скрывается портативная камера. Ловкость рук и применение сверхсовременных технических средств, а также толика актерской игры и неплохие знания из области человеческой психологии — и вот, выигрыш у меня в кармане. Эх, не дожил до нашего времени мой знаменитый папаша, профессиональный катала, вот бы развернулся.