Я уже хотела начать отрицать, говорить, что это не засчитывается, поскольку их команда не была профессиональной, но затем вспомнила, как мне всегда становится грустно, когда Джером рассказывает об игре, на которой я не присутствовала.

– Ты бы видела свое лицо, когда ты наблюдаешь за игрой братьев. Никогда еще не встречал человека, который гордился бы своими братьями больше, чем ты.

Я ничего не могла сказать, поскольку совершенно не доверяла своему голосу. Он был прав. Игру своих братьев я бы не променяла ни на какую другую в мире.

– Знаю, что технически это не сезонный абонемент и не профессиональная команда, но, думаю, это самый точный вариант.

Он был прав. Брейден очень хорошо меня знал. Лучше, чем я полагала. Не думала, что он так пристально за мной наблюдал. Брейден всегда был рядом, а я, будучи на год младше, всегда интересовалась его делами наравне с делами братьев. Оказывается, это было взаимно.

– Да, это засчитывается, – выпалила я на одном дыхании.

– Что это было?

– Это было «да».

– У тебя такой забавный голос.

– А у тебя забавное лицо. Увидимся завтра, – решила я убежать от его смеха.

– Ну и кто кого теперь лучше знает? – напоследок крикнул он.

Улыбаясь, я покачала головой. Брейден был очень хорош. Нужно удвоить усилия. Он ни за что не побьет меня в этой игре.

Я вытерла ноги о половик и открыла заднюю дверь, заходя в кухню, тускло освещенную единственной зажженной лампочкой над плитой. Медленно закрыла за собой дверь, заперла ее и обернулась. На столешнице сидел Гейдж с миской хлопьев. Едва сдержав крик, я подпрыгнула от неожиданности:

– Ты меня напугал!

Он посмотрел на дверь, затем на меня:

– Что ты делаешь? И почему у тебя на лице была глупая улыбка, когда ты зашла? Ты что, тайком сбегаешь гулять? Мне нужно врезать какому-то парню?

Мои щеки невольно вспыхнули. Никто не знал о моей болтовне у забора с Брейденом, и я планировала все так и оставить.

– Нет. Никуда я не сбегаю. Я просто гуляла во дворе. Потому что сегодня ты со мной не бегал, и я не могла заснуть. – Пока он не успел обдумать мое поведение, я перевела стрелки на него: – Ты только что вернулся? Папа тебя убьет.

– Нет. Я был дома. Просто проголодался.

Я достала из шкафчика миску, насыпала себе хлопья «Кокоа криспиз» и налила молока. Гейдж немного подвинулся, и я села рядом с ним.

– Значит, ты сдала бы меня, если бы я только что вернулся?

Я отправила ложку хлопьев в рот и кивнула:

– Да. Я устала быть единственной проблемой. Может, он бы и тебя заставил найти работу.

Гейдж ослепил меня своей улыбкой:

– Как думаешь, Линда меня наймет? Я бы мог помогать девушкам выбирать одежду. О да, я бы с этим отлично справился.

– Флиртовать с девушками – не то же самое, что и помогать им с выбором одежды, Гейдж.

Он пожал плечами:

– В любом случае, папа ни за что не станет заставлять меня искать работу. Я его любимчик.

– Мы все знаем, что его любимчик – Натан.

– Верно. Ну, я точно был любимчиком мамы.

Моя ложка замерла на полпути ко рту, а глаза метнулись к брату. Слово «мама» не часто звучало в нашем доме. Гейдж был всего на год старше. Я думала, он никак не мог помнить больше меня.

– Правда? – спросила я практически шепотом.

Он взъерошил мои волосы и соскочил со столешницы:

– Это была просто шутка, Чарли. Уверен, у мамы не было любимчика. – Он поставил пустую миску в раковину. – Но если бы был, то им был бы я. Кто может устоять перед этим лицом?

– Я, например.

– Ой, я тебя умоляю. Тебя убедить легче всех. Ты делаешь все, что я прошу.

Я пнула его в бок, и он айкнул.

– В твоих мечтах.

– Не пинайся. – Я снова его пнула, но на сей раз он поймал мою ногу. – Серьезно, больно же. У тебя такие массивные ноги.

– Массивные?!

– Ты видела свои мышцы на бедрах? Твой тренер будет на седьмом небе от счастья.

Я выдернула ногу из его лап, и от резкого движения молоко из миски выплеснулось. Вытерев руки о треники, я отправила очередную ложку хлопьев в рот.

– Она ходила на твои игры?

– Что? Кто?

Я с трудом проглотила хлопья.

– Мама. Она ходила на твои футбольные матчи?

– Думаешь, я помню? Мне было семь, когда… – Он замолчал.

Ему не нужно было договаривать. Я и так знала. Мы все знали, как заканчивается это предложение. Когда она умерла. Когда в дождь ее машина слетела с дороги в кювет. И обычно это предложение сжимало мне сердце и не отпускало несколько минут. Но сегодня мой мозг ухватился за начало его речи. Он не помнил. Как и я. Значит, мы просто были слишком маленькими, чтобы сохранить реальные воспоминания. Или… или ничего. Мы просто были слишком маленькими.

– Я пошел спать, – сказал он.

Я кивнула, немного сожалея, что заговорила о маме. Вот почему я никогда этого не делала. Эта тема моментально расстраивала даже Гейджа. Не стоило насыпать себе хлопья, теперь придется через силу их доедать. И вместо вскруживших голову чувств после разговора с Брейденом я останусь с болью в животе.

Гейдж остановился и перевел дух, будто собирался что-то сказать, но передумал. Я затаила дыхание в ожидании, однако он устремил взгляд на заднюю дверь. Я испугалась, что он сложит два и два насчет нас с Брейденом, и сделала первое, что пришло в голову. Швырнула в него целую ложку хлопьев.

* * *

К ужасу моего живота, наступило субботнее утро. Ожидание бомбило меня нервными вибрациями, которые я не испытывала со времен проб в баскетбольную команду на первом году обучения в старшей школе. Я знала, что сегодня мне не удастся избежать обеда с Эмбер и ее подругами. Но если я пойду, то они поймут, что я самозванка. Что я ничегошеньки не знаю о типичных девчачьих штучках. Девочки вроде нее не обращали на меня внимания в школе. Согласна, я хорошо окружила себя барьерами: с одной стороны – стеной из братьев, с другой – товарищами по команде, но все равно девушки вроде Эмбер никогда не водились с такими, как я. У нас не было ничего общего. И я уж точно не визжала от восторга в ожидании этой встречи.

Из глубин шкафа я достала свою «привлекательную» одежду и засунула ее в рюкзак, чтобы переодеться на работе.

– Чарли, можно с тобой поговорить? – позвал меня из кухни папа, когда я направлялась к входной двери.

– Конечно.

Я повернулась и заглянула в кухню. На секунду меня охватила паника, когда я подумала, что Гейдж рассказал о моем шастанье по двору в час ночи, но затем все про шло. Это же Гейдж. Он ни за что не расскажет.