— Она снова умолкла.

— Надеюсь, вы этого не сделали?

— Нет, но собиралась, — прошептала она. — Мне хотелось поймать его с поличным. Но я ушла в кухню, где оставила телефон и пистолет, спряталась в угол и позвонила в службу 911.

— Где сейчас ваш пистолет?

— У меня в сумке. Я положила его на место, как только прибыла первая машина.

— Можно взглянуть на него?

— Сумка вон там, на столе.

— Вы не могли бы передать ее мне?

Она поднялась и прошла через кухню, двигаясь как зомби. Кахилл последовал за ней и пронаблюдал, как она вынимает пистолет. Он лежал в кобуре, обойма оказалась полной.

— Я всегда заново заряжаю его после поездок на стрельбище, — объяснила Сара, потирая лоб.

Она еще не успела вычистить пистолет, хотя Кахилл бы поручиться, что она бережно ухаживает за оружием, от пистолета пахло пороховой гарью. Кахилл знал, какими будут результаты баллистической экспертизы: Сара слишком умна, чтобы так просчитаться. Вряд ли она убила старика, но полностью исключать эту версию Кахилл не торопился. Людей зачастую убивают их близкие, поэтому Сара наверняка попадет в список наиболее вероятных подозреваемых.

Она следила за ним бесстрастными глазами, замкнувшись в себе. Так некоторые люди переживают стресс.

— Давайте присядем, — предложил Кахилл, и она подчинилась. — Вы не получали новых подарков в посылках? Ваш никто не звонил?

— Нет, ни подарков, ни звонков больше не было. Однажды мне показалось, что за мной следят, но я ошиблась.

— Вы точно знаете?

— Этот человек сидел за рулем белого «ягуара». Для слежки слишком уж приметная машина.

— Если она единственная. — Однако человек, разъезжающий на «ягуаре», вполне может позволить себе иметь несколько машин. «Ягуары» в таком деле слишком заметны.

Значит, Сару оставили в покое. Но именно о подарке она вспомнила, когда обнаружила труп судьи Робертса.

— Вы упоминали, что судье когда-то угрожали смертью. Что вам об этом известно?

— Все подробности знают его родные. Это произошло еще до того, как я появилась в доме судьи. Его родные… Господи, надо позвонить им!

— Мы сами известим их, — пообещал Кахилл, смягчившись при виде растерянности Сары. — Вы знаете их имена и номера телефонов?

— Разумеется. — Сара снова потерла лоб. — У судьи два сына и дочь. — И она назвала имена и номера, а потом умолкла, опять уставившись на скатерть.

— Я сейчас, — пообещал Кахилл и встал. Он собирался осмотреть библиотеку и пройтись по всем комнатам дома.

Он уже был у двери, когда Сара окликнула его:

— Он был наверху? Кахилл остановился:

— Когда прибыла полиция, в доме никого не было. — Об этом ему доложили сразу.

— А он не мог выпрыгнуть из окна?

— В доме не обнаружено никаких следов. Ни открытых окон, ни отпечатков на подоконнике. — Больше он ничего не мог добавить.

— Надеюсь, что наверху его и правда не было, — пробормотала Сара. — Надеюсь, что не упустила его. Мне следовало подняться туда. Следовало посмотреть…

— Ничего подобного!

— Я бы убила его, — бесстрастно произнесла она.

Изнемогающая физически и опустошенная эмоционально, в шесть часов утра на следующее утро Сара встретила Барбару с семьей в аэропорту Бирмингема. В ожидании посадки она успела выпить еще чашку кофе. Сара понятия не имела, которая это чашка по счету за последние сутки, но была абсолютно уверена, что лишь кофеин помогает ей держаться я ногах.

Она не спала ни минуты, и даже если бы рискнула лечь, заснуть ей бы не дали. Кахилл еще долго расспрашивал ее, потом сразу навалилось множество дел. Знакомых следовало известить. Полицейские взяли на себя родных судьи, а Сара позвонила Леоне и сообщила ей печальную весть, не дожидаясь, когда Леона услышит ее в утренних новостях. Потом начали звонить родные судьи — одновременно по домашнему и по сотовому телефонам.

Дом предстояло привести в порядок. У Рэндалла и его жены Эмили было трое детей и несколько внуков. Все они жили в Хантсвилле, поэтому собирались уехать сразу после похорон, но ночь накануне решили провести в Маунтин-Брук — вместе с тремя детьми, их мужьями и женами и четырьмя внуками.

Джон и его жена Джулия жили в Мобиле. У них было двое детей, один из которых не состоял в браке. Все они планировали приехать надолго. Барбара с Дуайтом и двумя детьми летели из Далласа с намерением задержаться, пока не будут улажены все дела. Это означало, что Саре предстояло разместить одиннадцать человек, в том числе и саму себя, да еще и подготовиться к их приезду посреди ночи, за считанные часы. Об остальном можно было позаботиться после похорон.

Семье Рэндалла она забронировала номера в «Уинфре, предусмотрев доставку еды. Дети-подростки смогут развлечься по соседству, в „Галлериа-сентер“. Сама Сара переселилась в скромный отель „Маунтин-Брук“. Она испытала шок, узнав, что ей нельзя не только остаться в доме, но и даже забрать свою одежду. Список необходимых вещей она передала Кахиллу, а тот кому-то поручил собрать их.

Ее пистолет и старый револьвер, принадлежавший судье, изъяли. Кахилл обещал вернуть их после завершения расследования, то есть после того, как будет найдено орудие убийства.

До Сары дошло, что она входит в число подозреваемых, пусть и не является главным из них. Она имела доступ в дом, у нее был пистолет, Кахилл сам видел, как метко она стреляет. Свое алиби она могла подтвердить только чеками и билетами. Хотя мотива у нее не было, поэтому она могла успокоиться, но ее не покидало воспоминание о трупе судьи.

Судья выглядел таким хрупким, что казалось, раньше его поддерживала только неукротимая энергия. Сара искренне радовалась тому, что именно она нашла его, что успела попрощаться с ним, пока не явились чужие люди и не увезли труп. Мертвые не в состоянии выглядеть достойно. Судья сгорел бы от стыда за извергнувшееся содержимое кишечника — особенно если бы об этом узнали его близкие. Скорее всего, ему было бы стыдно и перед Сарой, но не так, как перед детьми и внуками.

На эскалаторе появились пассажиры, прибывшие последним рейсом, и в числе первых — Барбара с семьей. Стройная, Миловидная Барбара с эффектными белыми прядками в коротких белокурых волосах была бледна, с заплаканными глазами, но держалась мужественно. Еще на эскалаторе она заметила Сару, немедленно бросилась к ней и заключила ее в объятия. На глаза Сары навернулись слезы: всю эту ужасную ночь она отчаянно хотела, чтобы кто-нибудь крепко обнял ее и заставил забыть об одиночестве.

— С Джоном ты созвонилась? — спросила Барбара, отстраняясь и утирая слезы насквозь промокшим бумажным платком.

— В два часа ночи они выехали из Мобила, скоро будут в отеле.