— Я его не убивала.

— В этом я абсолютно уверен, — спокойно отозвался Кахилл.

Сара удивленно уставилась на него:

— Почему же тогда задаете мне столько вопросов?

— Это моя работа. Вас необходимо тщательно допросить, чтобы отмести все подозрения.

— Расставить все точки над i?

— Верно. — Он снял пиджак и набросил его на плечи Сары.

— Идем.

Дрожа от холода, Сара поспешила за ним на стоянку. В мешковатом пиджаке она казалась самой себе озябшим цыпленком.

— В каком номере вы поселились? — спросил Кахилл. — Я попрошу кого-нибудь привезти вам куртку. Или вы едете не в отель?

Сара назвала номер своей комнаты и с грустной усмешкой добавила:

— Надеюсь, я не усну по дороге. Пальцы Кахилла сжались на ее локте.

— Я отвезу вас.

— А потом мне придется пешком возвращаться за машиной? Спасибо, я справлюсь. Зверски болит голова, но кофе поможет мне еще немного продержаться на ногах.

— Обязательно перекусите.

— Уже перекусила, — напомнила Сара, удивленная его советом. — Вы же видели.

— Вы съели ровно четыре кусочка. Я сосчитал.

— Больше я ничего не смогла бы проглотить. Не настаивайте, Кахилл.

Он встал между ней и машиной, широкими плечами заслоняя ее от ветра. Дождь вскоре вымочил его рубашку, но Кахилл не обращал на него внимания, молча глядя на Сару непроницаемыми глазами. Несмотря на усталость, в ней шевельнулось беспокойство.

— В чем дело? — спросила она и отступила на полшага. — Кахилл покачал головой:

— Ни в чем. Вы еле стоите на ногах. Вам надо как следует выспаться.

— Хорошо бы, — вздохнула Сара.

Кахилл отступил, и она отперла машину, торопясь укрыться от дождя и ветра.

— Сара! — окликнул Кахилл, когда она уже вставила ключ зажигания в замок. Пиджак он так и не надел.

— Что?

— Наверное, не надо было напоминать… никуда не уезжайте из города.

Кахилл проводил Сару до отеля «Маунтин-Брук» — только чтобы убедиться, что она доехала благополучно и не создала аварийных ситуаций на дороге. Когда Сара свернула на стоянку, Кахилл негромко посигналил ей на прощание, а она помахала рукой, но не обернулась. Она держалась мужественно, но при виде растерянности и тоски в ее темных глазах в нем пробудился инстинкт защитника. Инстинкт, но не полицейского, а мужчины — только этого ему не хватало.

Кахилл не солгал, заявив, что абсолютно убежден в невиновности Сары. Сара даже не спросила, какую сумму ей завещал судья — очень странно. Он решил, что она стесняется спрашивать об этом при всех, но и наедине с ним Сара ни словом не упомянула о деньгах… может быть, потому что давным-давно знала сумму? А если она знала, что ей завещано сто тысяч, то вполне могла из-за них прикончить старика — всем известно, что людей убивали и за гораздо меньшие суммы.

Но ее горе и шок казались неподдельными. Ее глаза покраснели от слез… или она чем-то побрызгала в глаза, чтобы все решили, будто она плакала. Либо она хитрый убийца и прекрасная актриса, либо действительно скорбит о старике.

Чутье подсказывало Кахиллу, что Сара ничего не скрывает. Но, поскольку, то же чутье настойчиво советовало затащить ее в постель, он не желал прислушиваться к нему.

Кахилл старался не думать о Саре, но напрасно. Ее лицо всплывало у него в памяти в самые неподходящие моменты, вызывая крепкую досаду. На работе он отдыхал от воспоминаний о Саре, но стоило ему присесть вечером перед телевизором или взяться за газету, как Сара являлась к нему. Он снова видел ее сидящей на ступеньке лестницы, одетой в тонкую пижаму, стоящей перед мишенью с пистолетом в руке, любовался игрой алых и золотистых искр в ее волосах. Всякий мужчина встревожится, обнаружив, что замечает искры в женских волосах. Вот грудь — другое дело: мужчинам положено обращать на нее внимание. Но волосы!

Занимаясь на тренажерах в подвале своего дома, Кахилл представлял себе, как поднимает и снова опускает сидящую на нем Сару, и ощущал стойкую эрекцию. А когда он переходил к отжиманиям, ему виделось, что Сара лежит под ним, и результат оказывался тем же самым.

Сказать по правде, он утратил способность думать о чем-либо другом. Только чудом он удержался, чтобы не наброситься на нее сегодня — такой одержимости сексом он не испытывал с шестнадцати лет. Нет, чудо тут ни при чем: он просто испугался. Слишком уж сильно его влекло к ней. Подобного влечения к Шеннон он не замечал даже в первые месяцы их любви. Правда, в то время он уже спал с ней, поэтому сравнивать не стоит.

Если бы не расследование, сейчас он направился бы прямиком к «Маунтин-Брук». Но пока невиновность Сары не Доказана, приближаться к ней нельзя. Ее алиби подтверждено чеками, чеки — их дубликатами в магазинах, подпись повсюду совпадает, билет в кино подлинный. Осталось только проверить ее финансовое положение— и все, она чиста. Дети судьи Робертса унаследовали гораздо больше, чем Сара; у каждого из них есть алиби. Однако киллера можно и нанять. Все это не нравилось Кахиллу. Большинство убийств совершают люди, близкие к жертве, — члены семьи, соседи, друзья. Самый сложный из всех случаев — убийство, совершенное посторонним человеком. Куда ведут следы? Как убийца попал в дом? Неужели это один из преступников, которых судья Робертс когда-то вынес приговор? Звучит вполне разумно, однако в доме нет ни следов взлома, ни следов борьбы. Словно судья сам открыл дверь убийце, пригласил его войти и разговорился с ним в библиотеке.

Как с давним знакомым.

Итак, мы опять возвращаемся к соседям, членам семьи и друзьям.

Кахилл принялся перебирать в памяти все, что знал. Никто из соседей не заметил у дома чужой машины, но ведь было темно. Сара вернулась без нескольких минут десять и вскоре после этого нашла труп. В службу 911 она позвонила в 10:03, патрульная машина прибыла через пять минут, сам Кахилл — примерно через пятнадцать минут после звонка Сары. Труп только-только начал коченеть, значит, смерть наступила между шестью и восемью часами, может, половиной девятого. Кахилл склонялся к более позднему времени, поскольку в шесть еще светло.

Судья Робертс открыл дверь убийце. Никто в округе не слышал выстрелов, которые наверняка раздались бы, если бы за дверью стоял преступник, отсидевший в тюрьме и решивший отомстить судье. Вместо этого судья и неизвестный прошли в библиотеку и сели, или же сел только судья. Он ничей не опасался — напротив, держался непринужденно, даже поднял подставку для ног у своего кресла.

Значит, убийца не был посторонним человеком или тем, кто когда-то раньше угрожал судье.

Любопытно было бы посмотреть, какие отпечатки пальцев найдены в библиотеке. Отпечатки судьи, Сары, возможна кухарки, наверняка — уборщиц, иначе и быть не может. Для сравнения у Сары придется взять отпечатки. Кухарку Леолу Барксдейл вызвали в полицию сегодня утром, но она разрыдалась и заявила, что несколько недель не заходила в библиотеку. Сегодня в полицию должны явиться уборщицы. Кто еще? Библиотеку в доме регулярно убирают, значит, отпечатки должны быть свежими.