— Солнышко, я тебе какие угодно сережки куплю, лишь бы ты врать перестала.

— Я никогда не вру, — упрямилась Соня, прекрасно понимая, что несет полную чушь, и судорожно соображала, как выкрутиться. Теперь Костик не отстанет, это уж точно.

— Не врешь, потому что не умеешь, вот и сейчас не пытайся.

— Костя, у меня к тебе серьезный разговор, — сказала Соня, на ходу придумывая, о чем у нее с Костиком может быть серьезный разговор. И вдруг язык сам по себе, без ее воли начал говорить: — Где ты твоя фишка?

— Что?

— Игральную фишку, которая все время болталась на цепочке твоего телефона.

— Не помню, вчера потерял где-то. Заметил только сегодня. Жаль, конечно. Эта фишка была моим талисманом.

Соня решилась. Она скажет об этом сейчас, чтобы выяснить все раз и навсегда!

— Ты потерял ее в туалете. Я видела фишку под локтем мертвого Кононова.

Соня говорила и не сводила глаз с лица Константина — оно побледнело. Костя молчал. Пауза длилась слишком долго. Слишком…

— Странно, — наконец сказал он, — я в туалет и не заходил.

— Точно? — Соня смотрела на него с мольбой и надеждой. — Точно-точно?

— Конечно, точно! — Костя нахмурился. — Пока ты со своим бывшим разговаривала, мне позвонили. Тогда брелок был еще на месте, это я хорошо помню, потому что цепочка зацепилась за пуговицу пиджака. Я дернул слишком сильно и даже подумал, что оторвал брелок, но цепочка выдержала.

— А потом? Ты видел брелок позже?

— Нет, — Костя потер ладонями лоб. — С телефоном в руке я подходил к бабе Любе. Увидел, что у нее упал клубок, поднял его и принес ей. Да, точно! Я снова положил телефон в карман, когда находился возле ее стола!

— Странно, — проговорила Соня и взлохматила волосы. — Как фишка попала под локоть Кононова? И кто после ее оттуда забрал?

— Ее кто-то забрал? Полиция?

— Нет. Я видела фишку, когда нашли тело Кононова, а когда начался переполох с приездом полиции, ее на месте уже не оказалось.

Костя сидел, мрачнее тучи.

— Думаю, скоро мы узнаем, кто ее забрал. Если с места преступления забирают улики, то лишь для одной цели. Мою фишку все знали. Думаю, скоро проявится шантажист.

— Ты серьезно?

— Есть другие варианты? — спросил Костик и грустно усмехнулся. — Солнышко, а ты мне передачки в тюрьму носить будешь?

— Вот щас как в лоб дам! — буркнула Соня и в сердцах замахнулась.

Костик, не спрашивая разрешения, сграбастал Соню, перетащил ее к себе на колени и поцеловал. Грубо, больно, властно, но Соне не хотелось сопротивляться. Сладостная истома разлилась по телу. Соня прильнула к Константину, желая продлить эти минуты, эти ощущения… Но Костик резко отстранил ее от себя, буркнув:

— Все, баста. Так нельзя, а то я превращусь в маньяка.

Соня с неохотой пересела на другой стул, подумав при этом: «Какой же ты дурак, Полянский…».

— Ладно, маньяк, что делать будем? — спросила Соня и прикрыла ладонями вспыхнувшие щеки.

Костик просунул руку под рубашку и почесал небольшое пузико. Соня непроизвольно улыбнулась. Так забавно он при этом выглядел! Мужчина с внешностью героя-любовника сидит в стареньком поношенном трико, в розовых тапочках с помпонами и тонкими аристократическими пальцами почесывает пузико.

Наконец, Костик изрек:

— Не хочу в тюрьму. Придется самому стать сыщиком и найти злодея. Солнышко, ты уж прости, но я твоему старому другу не доверяю. Как только фишка всплывет, он меня посадит, как миленького. Чего только стоит арест Тиля! Надо же придумать — Тиль убийца! Великий комбинатор, Остап Бендер двадцать первого века — да, но не убийца!

— Он тоже так говорил, — брякнула Соня.

Костик тут же уцепился за ее слова.

— Кто говорил? Что? Когда?

Соня стушевалась. Что же за язык у нее такой! Ляпает что попало, а ей потом выкручивайся! Соня подумала-подумала, и решила не выкручиваться. На этот раз.

— Я мыла яблоки в женском туалете, еще до убийства, когда только накрывали стол. Ты знаешь, какая слышимость у нас в офисе! Так вот, я услышала, как из мужского туалета вышли двое. Ими оказались Наталья и Вячеслав Тиль. Наталья просила Вячеслава придумать какую-нибудь комбинацию и отправить отца, то есть Кононова, на покой. Вячеслав отказался. Он сказал: «Я не убийца!». Тогда я подумала, что ослышалась, неправильно поняла, а вот смотри, как вышло. Кононов убит, грубо говоря, отправлен на вечный покой, а у Тиля нет алиби. Стоит задуматься.

— Дела, — задумчиво протянул Костик. — Я знал, что у Натальи с Тилем роман, но чтобы так…

Соня решила, что, сказав «А», она должна продолжить перечислять буквы, и выложила Костику все, что узнала от Ольги Тиль.

— Теперь понимаешь, что у Тиля, ко всему прочему, есть еще и мотив?

— Ни фига себе, — снова протянул Костя. — Вот дела! Но странно это, неправильно как-то. Не по-настоящему.

— Ага! — обрадовалась Соня. — То же самое я сказала Ольге Тиль, а потом и Шестаков со мной согласился!

При упоминании о Шестакове, Костя встрепенулся.

— Шестаков знает? Все знает?

— Нет, — успокоила Костика Соня. — Почти все. Я ему не сказала о разговоре Натальи и Тиля. О твоей фишке он тоже не знает.

Костик облегченно выдохнул.

— Знаешь, что, — после минутного молчания сказал он. — У меня есть мысль.

— Поздравляю, — встряла Соня.

— Не перебивай, я сказал! — шутливо гаркнул Костик, и Соня тут же козырнула новоявленному начальству. — Мысль у меня есть. Знаю я одно местечко, в котором такие игры разыгрывают. Типа той, что с Тилем провернули. Поедем?

Соня с удивлением посмотрела на друга.

— Ты еще спрашиваешь?

— Все, я переодеваться! Кстати, я на машине, она во дворе стоит. Будешь готова — выходи!

Костик умчался.

Соня одевалась, снимая с вешалок одежду, не глядя. В результате, зеркало отразило существо непонятной наружности, Соня ахнула — писк попугайской моды, не иначе. Методом подбора вещей вслепую, Соня умудрилась напялить на себя: старые, потертые на коленях джинсы, которые надевала лишь на субботники — уже неопределенного цвета и заляпанные краской, а также ярко красный пиджак от купленного по случаю «фирменного» костюма и светло-зеленую футболку.

Соня уже хотела бежать в спальню переодеваться, но незапертая входная дверь распахнулась, Костик схватил Соню за руку и потащил к выходу. Впопыхах она едва успела обуть первое, что попалось под ноги — изящные туфельки на высоких каблуках — и схватить сумочку.