– Дом в лесу нежилой, – пробормотала я, – целительницы там нет.

– Последняя Аполлинария скончалась давным-давно, – объяснила Катя, – я тогда еще не родилась. Мама рассказывала, что Мирон Миронович, отец Петра, в тот год только женился на Анне Сергеевне. Она не из Кустова, вроде из Москвы. Настоящих кустовцев мало осталось, поэтому Анну Сергеевну считают нашей, но она приехала после свадьбы. И бабушке моей не понравилась, хотя мы тоже не из коренных.

– Почему? – удивилась я. – Анна вела себя вызывающе?

– Нет, Анна Сергеевна очень милая, вежливая, – возразила собеседница, – если у кого-то неприятность, непременно с этим человеком встретится и поможет. Или денег даст, или врача найдет, или просто словом поддержит. Она здесь много лет назад появилась, время было другое, советское. Сейчас все женщины за собой следят, косметикой декоративной пользуются. А тогда, если ты губы просто так накрасила, не на праздник, то тебя шлюхой считали. Анна Сергеевна и сейчас тонну макияжа на себя накладывает. А в юности, по воспоминаниям моей бабули, Царствие ей Небесное, была как Марфуша из кинофильма. Брови широкие, черные, тени разноцветные, румянец свекольный, пудрой засыпана, губы – огнетушители. Местные тетушки решили, что Мирон проститутку в дом привел. Потом разобрались, поняли: очень хорошая девушка, правильная, просто любит себя размалевывать.

– Значит, Ворона прокляла Зотовых? – вернула я беседу к нужной теме.

– Не верю я в эти сказки, – поморщилась Катя, – но на них и впрямь посыпались беды. Старухи рассказывали, что в семье постоянно кто-то умирал. Умер и муж Анны Сергеевны. Не знаю, правда или нет, что он от жены налево ходил. У нас люди языкастые да с фантазией. Сами дурь придумают, сами в нее поверят и всех убедят, что это правда. Историю про измену запустила горничная Валентина. Ее Анна Сергеевна за что-то уволила, а прислуга в отместку стала болтать, что Мирон Миронович с супругой жить не хочет. Раньше, когда Валя в доме служила, он к ней по ночам в комнату через окно влезал. А потом нашел другую любовницу!

Катя округлила глаза.

– Сплетники еще говорили, что после того как хозяйка Вальку выгнала, та живо свой дом в Кустове продала, а в Султанове отличный коттедж купила.

Екатерина положила ногу на ногу.

– Это городок рядом. По шоссе десять километров, а напрямую через лес минут за пять-семь дойдешь. Там у Зотова фабрика, белье и сейчас шьют постельное, скатерти, полотенца. Мирон Миронович открывать бизнес в Кустове не хотел. Еще подумают люди, что мэр себе бесплатно городскую землю присвоил. В Султанове купил по-честному территорию. Валька после увольнения из дома Зотовых на этой фабрике управляющей стала. Карьера завидная, из прислуги да в начальницы. Сама я свечку не держала, не видела, как Мирон с ней спал. Но согласитесь, странно, когда жена прислугу выгоняет, а супруг бабу под свое крыло берет. Сейчас Валентина в Испании живет, замуж удачно за богатого вышла. Что-то я отвлеклась. Вернусь к смерти Мирона Мироновича. Очень он хороший человек был, весь город его провожать вышел. Дети плакали, жена еле живая. Незадолго до смерти Мирона мэром стал Петр, сын Зотова. Это не кумовство, а традиция. Семья богатая, издавна ее мужчины Кустовом правят.

Катя понизила голос:

– Анна Сергеевна-то недолго во вдовах ходила, замуж вышла. Опять богатого нашла, вашего коллегу, писателя. Он по городу пешком не ходит, только машину его видим, в Москву ездит. Года не прошло, как Мирон Миронович скончался, а вдова опять в загс сбегала. Вроде хорошо все у Зотовых. И нате, получите! Юра с Анжеликой уехали жить в другое место. Народ сразу вывод сделал: старший сын Мирона не поладил с отчимом. Вот люди какие! Ничего не знают, свечку не держали, а напридумывали «Войну и мир», Толстой отдыхает. Болтали без умолку: «Юра к матери не приезжает», «Анжелика со свекровью подралась», «Анна детей знать не хочет». А уж что началось, когда они грибами отравились! Едва Юру с Ликой упокоили…

Катя встала, подошла к рукомойнику, выпила воды из-под крана, вернулась на место и продолжила:

– Вот совсем мало времени после похорон прошло, когда Влада и Раиса умерли. Затем Володя Никиту убил. Знаете, что странно? Да, он пил, до потери сознания мог водкой налиться. Но ножом размахивать – это не его история. Клава на суде кричала, что муж ее постоянно бил. Вова возражать стал:

«Неправда, я никогда пальцем ее не трогал. Мог толкнуть, если уж очень меня доставала».

А судья рявкнула:

«Подсудимый, вам слова не давали».

Екатерина уставилась на меня немигающим взглядом.

– Так и не разрешила ему правду сообщить. А с Никитой вообще все было странно. Роман и Галя ругались все время. Брат жене изменял, Галка за ним везде бегала, не до ребенка ей было. У меня большой опыт жизни накопился под градом сплетен и плевков в глаза. Так закалило вечное осуждение, что меня из седла не выбить. А Галя балованная, ее все любили, в глаза хвалили. В школе она была отличница, я троечница. Галюшке перед летними каникулами грамоту давали, а меня замечаниями угощали. Галка красавица, одета лучше всех, я одно платье три года таскаю. Отец Галки жадный был до изумления. Но не пожалел денег дочке на пышную свадьбу. Галина в роскошном наряде появилась, фата кружевная. Невесту за выкуп отдали, каравай откусывали, деньги бросали. Кустов три дня пил, гулял, все, как Галя хотела. А я без брака родила. Жена брата привыкла, что ей все самое-пресамое достается. И вдруг Рома от нее налево свильнул! Соседки сразу выяснили, что он другую завел, к ней жить ушел. И давай спрашивать:

«Где твой супруг? Чего его неделю дома не видно?»

У нас бабы откровенные. Если мужик с другой связался, сразу всем объяснят:

«Мой идиот нашел дрянь какую-то. Вернется домой, урою подлеца».

И все ей сочувствуют, жалеют. А Галя не могла признаться, что Роман другую завел. Она же привыкла, что всегда ей самое лучшее доставалось, а тут такой облом. Ну и начала врать:

«Он на заработки в Сибирь подался».

Конечно, ей никто не поверил. Москва под боком, чего на край света уезжать? Мужик шофер, неужели он в мегаполисе не найдет приработок? Люди пересмеивались, но помалкивали. А потом Антонина, продавщица из магазина, поехала с детьми в Москву к школе их собирать. И столкнулась с Романом. Тот в кафе с девкой сидел, смеялись они. Вот вам и Сибирь. Тоня, когда вернулась, растрепала про встречу. Люди стали над Галкой потешаться, спрашивали:

«Когда твой благоверный