в Кустове нет, – отрезал муж, – сплошные алкоголики!

– Уважаемый Константин Максимович, – подчеркнуто вежливо заговорил Петр, – вы не из коренных жителей.

– И слава богу, – фыркнул отчим.

– Люди у нас хорошие, – продолжил мэр, – работящие.

Будкин воткнул вилку в кусок осетрины, которая лежала на большом блюде.

– Не смеши, когда я по городу еду, вечно алконавтов вижу.

– Свинья грязь всегда найдет, – сказал Виктор.

Отчим вскинул брови.

– Что?

– На цветущий луг прилетели пчела и муха, – неожиданно начал Петр. – Первая восторженно воскликнула: «Сколько здесь прекрасных цветов, какой аромат». Муха тоже была довольна, она зажужжала: «О-о-о! Кругом коровье дерьмо! Какая вонь! Прямо радость».

– Петр, – возмутилась мать, – мы за столом, а ты такие истории рассказываешь. Смени тему.

– Это очень известная притча, – возразил мэр, – смысл ее прост: каждый видит то, чем его душа наполнена. Пчела – цветы, муха – говно. Вот Константин Максимович всегда встречает пьяных, а я только трезвых горожан наблюдаю. Они или с детьми и женами отдыхают, или на работу идут. Виола, вы сегодня встретите много прекрасных кустовцев. Наш город развивается, растет, строится, население увеличивается.

– Потемкинская деревня, – фыркнул Константин, – и чего вы перед гостьей ковром стелетесь? Не Пушкин она! Просто баба, которая фигню пишет, а издают ее, потому что она спит с хозяином «Элефанта».

– У нас в гостях автор любимых народом детективов, – встал на мою защиту Виктор. – Рита всегда новинки от Арины Виоловой покупает.

– Кто у нас Маргарита? – ехидно ухмыльнулся Будкин. – А-а-а! Вспомнил. Бабенка, которая забеременела. Где она?

По лицу Виктора расползлись красные пятна.

– Расскажите, пожалуйста, что мне предстоит делать сегодня? – попросила я.

Петр обрадовался смене темы беседы.

– У вас встреча с читателями. Не волнуйтесь, мы устроим вас с полным комфортом. В шатре посадим, в нем тепло, ветра нет.

У Анны Сергеевны зазвонил телефон.

Хозяйка бросила взгляд на экран.

– Это главврач клиники, куда отвезли Галину. Андрей Петрович, как там дела? О боже! Ужас! Да-да, конечно.

Зотова вернула мобильный на стол.

– Галя скончалась.

Глава двадцать первая

– Не может быть! – воскликнул Петр. – Она ничем не болела.

Анна Сергеевна схватилась за голову.

– Дайте, дайте мне все подробно вспомнить. Я сегодня на кухню два раза спускалась. Сначала, чтобы курицу вынуть. Убрала масло, легла подремать. Потом уже по будильнику вскочила. Галина приходит за полчаса до того, как я появляюсь. Сегодня ей следовало овощи почистить, еще кое-что сделать. Я сразу начинаю готовить, чтобы свежий завтрак семье подать! Вошла на кухню, а там ничего не приготовлено. Картошка, овощи в кожуре, курица в морозилке. Сначала я решила, что Галя проспала. С ней, правда, такое не случалось, но ведь с каждым произойти может! Позвонила ей на мобильный, она не отвечает. А из гостиной звонки несутся. Очень странно. Я туда! Вижу, что домработница на диване лежит. Такое поведение совсем ей несвойственно. Галя у нас давно, порядки знает, я не заставляю ее трудиться до изнеможения. Устала? Скажи мне и отправляйся в комнату отдыха, полежи, посмотри телевизор, поспи. Целый день так проводить не стоит, но час – пожалуйста. Горничная никогда не злоупотребляла моей добротой. И вот вам! В гостиной возлежит на диване! Не сразу я сообразила, что плохо ей! Я подошла, спросила:

«Что случилось?»

Она еле слышно ответила:

«В груди больно так, словно туда горящей сигаретой ткнули. И холодно!»

Я не врач, но люблю читать медицинскую литературу, поэтому занервничала, это похоже на сердечный приступ. Мигом вызвала врача от Андрея Петровича. Петенька, не обижайся, но кустовская больница не славится своими докторами. Простую помощь они окажут, ранку промоют, перебинтуют, а с чем посложней велят в Москву везти, благо столица рядом. Села я около Гали, начала ее успокаивать и поинтересовалась:

«Что случилось?»

Она зашептала:

«Я пришла на кухню, подошла к холодильнику, а там кто-то стоит!»

Затем уточнила: «Анжелику я увидела».

Анна закрыла глаза ладонью.

– Я не поняла, о ком она говорит, спросила: «Анжелика? Кто такая?»

Галина заплакала.

«Жена Юры».

Нет бы мне, глупой, сообразить: бред у бедняжки. А я решила ее успокоить, давай увещевать: «Юра и его жена погибли, Лика не могла стоять у холодильника!»

Галя затряслась.

«Она пряталась между стеной и морозильником».

Господи, почему мне разум отказал? Там узкая щель, трудно представить человека, который мог в нее забиться. Да и зачем туда втискиваться? У Галины определенно галлюцинации начались. Да только она выглядела совершенно здоровой. И я, глупая, опять заспорила:

«Может, это Патрик там устроился? Ты спросонья перепутала».

Галя попыталась объяснить:

«Лика там стояла! Я видела ее отчетливо, как вас сейчас! На меня она смотрела, молчала, потом сказала: «Здравствуй, Галя! Я за тобой пришла! Собирайся. Меня ждут, Ворона нас туда заберет». И закаркала!» Я обомлела, а Галина давай говорить то, что Настенька слышала.

Анна Сергеевна схватила со стола полотняную салфетку и прижала к глазам.

– Простите, простите. Не хотела детей нервировать, рассказывать подробно. Но пришлось. Сейчас я в себя приду. Вспомнила Юру, Лику, ох, извините.

Анна Сергеевна вскочила и убежала. За столом воцарилось молчание. Его нарушил Петр, он повернулся ко мне.

– Мама крайне эмоциональный человек, если распереживается по какому-то поводу, потом ночь не спит. Ее многое выбивает из колеи: пирог подгорел, тарелку разбили, Патрика две ночи дома нет. Все это выеденного яйца не стоит, с пирога можно черные части срезать, тарелку новую купить, кот непременно назад прибежит. Или насморк у кого-то! Не смертельная болезнь, а для матери трагедия! Поэтому мы не говорим о Лике и Юре, не вспоминаем их. Мы их не забыли, это невозможно, но, учитывая мамины оголенные нервы, присутствие Коли и Насти… Вы же понимаете?

Я кивнула.

– Виола очень похожа на Анжелику, – неожиданно сказал Виктор.

– Витя! – с укоризной воскликнул старший брат.

– Мамы сейчас нет, – возразил тот, – ничего плохого я не сказал, просто отметил, что наша гостья тоже худенькая, невысокого роста, волосы светлые, короткая стрижка, черты лица мелкие.

Петр хлопнул ладонью по столу.

– Так, хватит. Виола, простите нас. Навряд ли вам понравилось сравнение с покойной.

– Анжелика была очень хороша собой, – добавил младший брат, сообразив, что ему не стоило проводить параллель между живой и умершей женщинами.

– Увы, никогда не могла похвастаться красотой, – ответила я и решила переключиться на другую тему: – Встреча с читателями после обеда?

– Сегодня будний день, – напомнил мэр, – понедельник, народ на работе. Лучшее время для автограф-сессии – восемнадцать часов. У нас установлен шатер, там тепло, свет подключен. Всегда так в холодное время года мероприятия проводим. Сколько