конце концов заслужить прозвище Мистер Контрразведка, как его называли в ЦРУ. В течение долгого времени Энглтон в изобилии поставлял сообщения о деятельности разведывательных служб враждебных США государств, в первую очередь о деятельности КГБ и разведок других коммунистических стран. Поставлял не только американскому правительству, но правительствам стран, ставших мишенью подрывных усилий коммунистических разведок. Его карьера прервалась сразу и вдруг, когда в конце декабря 1974 года он сам стал мишенью враждебных (и, надо отметить, несправедливых) выпадов американской прессы.

Другое подразделение УСС — Отдел иностранных подданств (ОИП), — во главе которого стоял выдающийся дипломат и педагог Де Уитт Пул, занималось сбором полезной информации о зарубежных странах, добровольно поставляемой как гражданами США, так и иностранцами. Информаторы знали, что их сотрудничество с УСС будет храниться в тайне. Поскольку охваченная войной Европа была труднодоступна, эти источники информации оказались крайне полезными как для аналитических оценок ситуации, так и для планирования разведывательных и военных операций. Кроме того, они дали возможность вступить в контакт с множеством людей, изъявивших желание поставлять УСС данные о регионах, хорошо им известных,

При всем том задача Отдела иностранных подданств сводилась, в сущности, просто-напросто к открытому сбору информации — важнейшей задаче любой разведывательной группы, состоящей на государственной службе.

Конечно, предпочтительней добывать нужные данные открыто, а не рисковать жизнью агентов, посылаемых для их сбора за границу. Открытым сбором информации занимались подразделения «внутренних контактов», получавшие нужные сведения от американских бизнесменов, ученых и путешественников, которые были не прочь оказать содействие своему правительству, тайно поделившись тем, что им стало известно в рамках их бизнеса или в связи с поездками за границу.

В наши дни существует некое мнение, что американским гражданам, и особенно журналистам, следует сводить к возможному минимуму всякие контакты с ЦРУ и другими разведывательными агентствами, дабы не прикасаться к «заразе» секретности. Но во время второй мировой войны таких настроений не замечалось — превалировали патриотические настроения, и УСС получало массу полезных сведений с помощью Отдела иностранных подданств.

И последнее подразделение УСС — возглавляемый заместителем директора по разведке Отдел цензуры и документации (ЦиД), более точно порой называемый Отделом прикрытия и документации.

Сотрудники этого подразделения следили за радиопередачами и перлюстрировали почту, собирая всевозможные сведения о новинках в работе служб безопасности стран «оси». Кроме того, отдел занимался изготовлением фальшивых документов для американской агентуры, засылаемой в тыл врага. Паспорта, разрешения на работу, всякого рода удостоверения, пропуски, продуктовые карточки, фотографии, почтовые марки и прочее, необходимое для «прикрытия» агента.

Этот отдел изготовлял немалое количество специального качества бумаги, печатных прессов, официальных штампов и печаток с подписями. «Карманный сор» (вроде спичечных коробков, сигаретных пачек и личных писем) должен был быть максимально правдоподобным.

Порой отдел добивался успеха, иной раз его постигала неудача. Работа эта изматывающая — надо то и дело успевать реагировать на изменения в технике контрольных служб органов безопасности противника. Изготовление материалов, необходимых для «прикрытия» агентуры, — обязательная часть подготовки агентурных операций, какого бы рода они ни были и где бы ни проводились. При всем том работа эта осуществляется на базе извлечения полезной информации из потока довольно случайных данных, которые затем обрабатывает многочисленный штат аналитиков.

В теперешнем ЦРУ этот отдел называется «Технические службы», и в его обязанности входит не только создание нужных документов, но и усовершенствование методов изменения внешности человека, изготовление электронной подслушивающей аппаратуры и даже лабораторный анализ различного рода ядов, при помощи которых тайный агент может покончить с в случае крайней опасности, а также ядов, которые применяются разведслужбами противника. Для такого рода отделов важно всегда быть в курсе различных исследовательских новинок. С ходом времени технические службы неизбежно должны стать более изощренными и всеохватными, но начало они так или иначе берут из традиций, пролившихся в отделе ЦиД, некоторые из лабораторий которого располагались за вечно запертыми дверями в подвале центрального здания Управления стратегических служб, под моим и Магрудера кабинетами.

Совокупность этих пяти отделов (исследовательско-аналитического, иностранных подданств, агентурной разведки, Х-2 и ЦиД) являлась, на мой взгляд, основным компонентом собственно разведывательной функции Управления стратегических служб. Конечно, возможности этих отделов во многом были ограничены, и каждый из них далеко не всегда в должной мере сотрудничал с другими отделами, а равно — с другими разведывательными агентствами. К примеру, отдел иностранных подданств охотно сотрудничал с исследовательско-аналитическим, тогда как сотрудники агентурной разведки были, как и следовало ожидать, крайне скрытны, и с меня семь потов сходило, прежде чем удавалось выжать из них какие-то докладные записки на предмет ознакомления с таковыми работников исследовательско-аналитического отдела или включения их в рапорт отдела текущей разведки. Насколько мне помнится, я никогда не получал никакой информации от Х-2 и ничего не знал не только о подробностях работы отдела ЦиД, но и вообще о том, что, собственно говоря, творится в подвале под моим кабинетом. Однако, когда случались те или иные «проколы», Магрудер неизменно настаивал на необходимости, чтобы все подразделения УСС сотрудничали друг с другом, образуя некое единство, и воевал с Донованом, требуя установить надлежащую процедуру для такого сотрудничества, настаивая, чтобы все ресурсы каждого из отделов находились под его Магрудера — контролем.

Подразделения тайных операций

Хотя в деятельности Магрудера, Лангера и К° не было ничего противозаконного, аморального или даже чего-то слишком уже секретного, их работа осуществлялась под строгой опекой службы безопасности, и мало кто знал о ней. Ирония, однако, состояла в том, что чуть ли не весь Вашингтон что-то слышал о работе подразделений, занятых более опасными операциями, такими, к примеру, как помощь силам сопротивления в Европе, на Дальнем Востоке и на юго-востоке Азии.

В декабре 1941 года отдел Специальных операций УКИ, занимавшийся как тайным сбором информации, так и партизанскими операциями, разделился надвое — в частности, для осуществления более тесного сотрудничества с британцами, у которых аналогичные организации (УСО и MI-6) подчинялись двум разным членам кабинета министров. Появившийся в результате этого разделения отдел Специальных операций (СО) начал заниматься прежде всего тренажом групп диверсантов, в чью задачу входило проникновение на территорию врага для подрывной работы, организации и поддержки сил сопротивления. Группы СО действовали повсюду, кроме центральной части тихоокеанского региона (где адмирал Честер Нимиц не нуждался в их помощи в ходе военно-морских и военно-воздушных акций) и юго-западной части Тихого океана (где генерал Дуглас Макартур настаивал на том, чтобы осуществлять разведывательные и партизанские операции своими силами). В группы СО обычно входило не более трех-пяти человек. Их готовили к заброске с парашютов в тыл врага, где они