Мы работали под надзором — довольно либеральным, надо сказать, — Объединенного разведывательного комитета при ОКНШ. Самый высокий чин из ОРК, с которым мне приходилось иметь дело, был полковник Людвелл Ли Монтегю, уроженец Виргинии, человек ученый и отменно вежливый. Он занимал пост административного секретаря ОРК, и слово его было законом. Редактором «Недельной сводки» был полковник Боуи Милликан, в свое время профессор английского языка. Он бывал несказанно рад, получив грамотно написанную статью о политике или экономике — она становилась украшением его коллекции армейско-флотской прозы.

Мне то и дело случалось слышать, что аналитические статьи по политике и экономике — плоды трудов сотрудников УСС — очень даже способствуют повышению уровня читабельности «Недельной сводки», издания весьма полезного, но, увы, крайне малотиражного, учитывая стоявший на нем гриф «Секретно», Вместе с тем я довольно скоро понял, что на страницы этого межведомственного журнала не попадают сколько-нибудь значительные, с разведывательной точки зрения, материалы; что УСС придерживает самые последние по времени доклады Отдела тайной разведки, чтобы изложить их в очередном специальном меморандуме президенту страны и Объединенному комитету начальников штабов; что писания УСС не оказывают существенного влияния на доклады G-2 и УВМР Объединенному комитету по планированию и Объединенному комитету начальников штабов, Ни «Недельная сводка», ни какой-либо из отделов УСС никогда не публиковал материалов о данных, полученных с помощью разведки средствами связи. Еще по опыту работы во флоте я знал, сколь существен этот источник для всестороннего анализа всего объема доступной информации, и то, что УСС так значительно ограничивало доступ к материалам радиоперехвата, было серьезным упущением.

Я, честно говоря, подозреваю, что добрая половина информации поступала в Отдел текущей разведки с телетайпа в вестибюле нашего обиталища, неустанно отстукивавшего сообщения о последних событиях, Интересные новости отрезались от телетайпной ленты и пришпиливались к специальной доске — на всеобщее обозрение. К доске этой то и дело подходил кто-нибудь из начальства, чтобы потом, впрочем, не всегда — застрять в другой части комнаты, предназначенной для брифингов, где на особых столах лежали разные секретные сообщения.

Я довольно быстро усвоил, что когда ты в курсе последних событий, это открывает тебе доступ к сильным мира сего, которые обожают, чтобы им сообщали всяческие новости. Я полагаю, что моя группа — довольно малочисленная — неплохо справлялась со своими обязанностями. Быть может, самое важное из того, что мы делали, было умение ясно изложить и проанализировать поток сообщений, поступавших от Аллена Даллеса (главы УСС в Швейцарии), у которого была отличная агентура, внедренная в правительственные круги Германии, и который весной 1945 года умудрился ускорить капитуляцию немецких вооруженных сил в Италии. Кроме того, именно от него поступило сообщение — в июле 1944 года — о заговоре против Гитлера, который, как известно, чуть не привел к смерти диктатора, К сожалению, в Вашингтоне никто и пальцем не пошевелил, чтобы чем-то помочь заговорщикам или вообще как-то использовать этих противников гитлеровского режима, Магрудер обычно не совался к Доновану с посланиями Даллеса, пока мы не приведем их в порядок, очистив от всего несущественного и устранив, исходя из контекста, двусмысленности отдельных пассажей.

После того как Артур Шлесингер-младший отбыл в Европу, Глисон перебрался в отдел, ответственный за связь с Объединенным комитетом начальников штабов, а Шорске вновь возглавил исследовательский отдел, мне стали помогать милые девочки из рэдклифтовского колледжа, умевшие и писать отлично, и организовывать утренний брифинг для высоких чинов. Кроме того, мне помогали Морис Рэгсдейл из «Ридерс дайджест» (отличный редактор, занятый ежедневными разведывательными сводками), Эдвард Даунис (одаренный журналист; после войны он стал выдающимся музыкальным критиком), Леонард Микер (юрист; позже — юридический советник государственного секретаря), а также писатель Меррит Раддок, кому не было равных в умении добывать разного рода информацию из всех уголков владений Магрудера и который после войны поступил на службу в ЦРУ.

Я проявил немалую проницательность, остановив свой выбор на Джеке Смите, профессоре английского языка из Уильямского колледжа. Он помогал мне добывать всякие нужные для отчетов сведения и составлять черновики многостраничных аналитических докладов, которые мы звали «исследовательскими бумагами текущей разведки».

Именно Джек Смит, позже ставший главой Отдела текущей разведки в ЦРУ, в 1949 году соблазнил меня пойти работать в ЦРУ, а потом стал вместо меня заместителем директора ЦРУ по разведке.

Сбор и анализ разведданных

По настоянию Джона Магрудера, немалое число докладов УСС пропускалось через оценочную систему моего отдела, чтобы мы могли сплавить воедино агентурные сведения и аналитические комментарии к ним или интерпретацию их другими экспертами из группы Билла Лангера. В сущности, это была довольно элементарная аналитическая работа, но так или иначе благодаря ей УСС снискало репутацию поставщика всесторонне проанализированной разведывательной информации. Продукция Отдела текущей разведки, будучи весьма существенной и заметной добавкой к общей массе обычных полевых донесений, поступала непосредственно в Госдепартамент и военные агентства, а также использовалась во множестве трудов на экономическую и географическую тему, над которыми корпели эксперты Исследовательско-аналитического отдела. Труды эти, в свою очередь, становились весомой частью обзоров тех или иных стран, составляемых в сотрудничестве с военным и военно-морским министерствами. Совместные обзоры армейской и военно-морской разведок стали основным достижение в деле координации усилий различных разведывательных агентств. Обзоры эти содержали детальную разведывательную информацию о различных регионах мира. Такого рода информация практически полностью отсутствовала до войны, но теперь она понадобилась срочно и позарез, чтобы подготовиться к десантным операциям и трудностям, связанным со статусом оккупационной армии.

Теперь, издалека, мне ясно, что с качественной и количественной точек зрения труды УСС в сфере исследований, анализа и предсказания разного рода тенденций, а равно доклады текущей разведки были существенно ниже уровня, необходимого для того, чтобы все это было действительно максимально полезно. А уровень этот был недостижим по той простой причине, что у нас не было доступа ко всем нужным источникам. Ведь благожелательное отношение к идее координации и централизованного анализа совокупности всей информации было скорее исключением, нежели осуществляемым на практике правилом. Ибо, хотя политики и любили иной раз воспользоваться плодами разведработы, большая часть добытых разведкой данных пребывала втуне. Из опыта тех дней я извлек нелегкий урок о всегдашнем наличии опасности, что истинная функция разведки будет упущена из виду по небрежности или невежеству. Функция же эта в подведении надежного фундамента под политику.

И все же, несомненно, УСС оставило кое-какое наследие, и прежде всего — традицию сотрудничества с учеными, сделавшими очень многое для выработки методологии оценок секретов, добываемых разведчиками. Ученая рать Донована и Магрудера создала