— Это мы еще посмотрим, кто тут предан… — пробормотал я себе под нос.

— Что-что, Ваше Благородие?

— Нет нет, Афанасий. Говорю, нареканий нет.

Рано ему всё знать. Сбежит ещё. Ищи его потом, бегай по лесам.

Мы отправились понемногу осматривать дом. Управляющий пел соловьем, рассказывая мне о том, о сем, о всяком-разном. И с каждой его фразой настроение мое портилось.

Никакой конкретики. Никаких цифр и фактов. Никакого самого малейшего экскурса в текущие дела в деревне и на моих землях вообще. Зато уж той подробности, с которой он описывал прелестный наряд, заказанный мной две недели назад и наконец прибывший, позавидовал бы любой торгаш на рынке!

— Ты говорил о налогах. — перебил я его, когда он начал подробно расписывать мне, как именно он все эти дни ухаживал за какой-то орхидеей в небольшой застекленной оранжерее, обнаружившейся за домом. — А какова их структура? С чего конкретно в деревне мы их получаем? Что-то запамятовал я…

Управляющий вновь взглянул на меня как-то странно. Удивленно и задумчиво. Если бы я был параноиком, я бы сказал — подозрительно. А иногда я им был.

— Все в порядке, господин? — мягко спросил он.

— Ну да. Это скорее я должен у тебя спрашивать. Чего ты на меня так странно смотришь?

Солнце клонилось к закату и довольно густой сад за двухэтажным особняком окрасился в багровые тона. Длинные ползучие тени словно оплетали все вокруг. Зловещая атмосфера, надо сказать.

— Да нет… — протянул Афанасий. — Просто за прошедшие годы вы ни разу не интересовались такими вещами. Я всегда сам занимался экономикой. Ведь еще при вашей матушке такой порядок завели. Вот я и подумал, может вы чем-то недовольны в моей работе? Вы только скажите! Разве недостаточно денег поступает на ваш счет, Ваше Благородие?

— Да нет… — вторил я ему. — Просто стало вдруг интересно. Я побывал в столице, знаешь ли. Она странно влияет на людей. В любом случае, этим я займусь уже завтра, если вспомню. А пока пойдем лучше ужинать.

Я успел заметить промелькнувшее на лице управляющего облегчение и радость. Он быстро справился с эмоциями и вернул сдержанно-доброжелательную улыбку. Именно с такой мой собственный сын отравил меня, лишив магической силы тысячелетия назад…

А еще самым краем магического восприятия я ощутил какое-то дрожание маны. Где-то в глубине сада словно кто-то отпустил заклинание, готовое сорваться с рук. Или мне показалось, но в такое я уже не верил.

Кругом враги. Хорошо, что к такому мне не привыкать. А мысли о более подходящем управляющем уже пришли мне на ум. И о том, как именно мне его… создать.

После ужина, под предлогом прогулки перед сном, я вышел к своим соратникам и сообщил им, что ночевать сегодня придется в лесу. А уж завтра я разберусь, за что мне уволить Афанасия. Или прикончить — тут как карта ляжет.

Глава 8

Блеск и нищета

Утро в особняке Лихачёвых выдалось нервным. Во всяком случае, кое-для кого.

— Господин! Но что вам делать в этой деревне, право же?

— А это, Афанасий, мое дело, разве нет? Уж что мне делать в моей деревне я найду. Не думаешь?

Поднятый мной ни свет, ни заря Афанасий не успел даже толком причесаться и лакировать свою шевелюру — так обалдел от моего заявления.

— Но Ваше Благородие! Вы в последний раз были там в детстве! Чего вам делать среди этих всех бедняков, воняющих рыбой?

Я на секунду опешил. Насколько же плевать было Лихачёву на своих людей, что он годами не мог пройти полчаса до своей вотчины? А тогда, на балу, он показался мне благородным и достойным человеком.

Видимо, благородством он щеголял лишь в высшем свете.

— А вот ты мне и расскажешь, «друг мой», почему мои люди — воняющие рыбой бедняки! И с кого мы там собираем налоги — тоже.

Глазки Афанасия чуть заметно забегали. Надо отдать должное самоконтролю этого фрукта. Иной бы и не заметил его нервозности — просто заботливый слуга, мягко оберегающий молодого господина…

— Подавай же на стол, друг Афанасий! — пробасил я максимально театрально. — Солнце восходит и дело не ждет!

Управляющий с кислой миной ушел из столовой в кухню. Вообще, особняк Лихачёвых представлял собой классическое двухэтажное здание с двумя большими балконами на втором этаже и застекленной террасой на заднем дворе. Первый этаж был занят «рабочими» помещениями — гостиная, столовая, кухня и подсобка, две уборных и большая ванная. Второй же этаж занимали две больших комнаты — бывшая комната родителей барона, длинная комната самого Дмитрия с шутливой вывеской «Кабинет» на двери, а также уже настоящий кабинет со множеством книг и хорошим компьютером. Видимо, рабочий кабинет покойного отца, или матери Дмитрия.

С тем, что я вчера почувствовал в саду, я предоставил разбираться Виктору. Неслабый маг-боевик, он без проблем прикончит какого-нибудь шпиона, или затаившегося грабителя. Да и скрытые заклинания с его слов находить умеет. Договорились с ним еще вчера.

Так что теперь нужно увести отсюда управляющего, предоставив поместье моим спутникам. Да и на то, как живут мои подданные, глянуть стоит. Чует мое сердце, раз сам барон не занимался их делами, кое-кто другой плотно занялся их карманами.

— Приятного аппетита, Ваше Благородие! Каша овсяная с ягодами и шоколадом-с, блины со сметаной и кофе по вашему обычному вкусу!

А вот и этот «кое-кто», с подносом и кофейником. Кофе я попробовал еще в больнице — раньше не знал такого напитка. Но мне понравилось, так что отказываться не стал. С удовольствием выпил чашку крепкого черного напитка.

А, позавтракав, недолго думая выдвинулись в путь. Свежий утренний лес, залитый летним солнцем — отличное место для прогулок. Так что, пройдя бодрым темпом каких-то полчаса мы оказались на вершине довольно крутого склона.

Леса здесь почти не было — явно вырублен. На склонах, поросших изумрудной травой, паслись коровы и несколько коз. Ничего серьезное, чье-то домашнее хозяйство. А внизу, у подножья холма, раскинулась река метров в сто шириной. И деревня на берегу.

— Мда, не очень-то воодушевляющее зрелище. — хмыкнул я. На управляющего было жалко смотреть — выражение моего лица ему явно не понравилось, и теперь он наверняка спешно соображал, как бы оправдать раскинувшуюся перед нами бедность.

А селение выглядело именно бедно. Местами это даже мягко сказано. Главную улицу,