пожар? – тихо переспросила Накато. – Ты видела будущее, верно? Где начнется пожар? Скажи!

Рамла уставилась на нее диким взглядом. Глаза остекленели.

Что она сейчас видела? Она могла совсем забыть о том, что перед нею находится служанка. Забыть о существовании этой служанки вовсе. А могла вместо нее увидеть врага или злобного духа. И тогда… Накато уже не единожды испытала на себе – что такое гнев Рамлы.

Даже не гнев, а просто бездумный всплеск силы. Сделалось жутко.

- Пожар уже идет по степи, - шепнула женщина, когда Накато уже хотела бежать прочь из шатра, и плевать на наказание. – Пожар идет вдоль берегов озер, от северных предгорий.

Северные предгорья? Это же очень далеко! Да, в степи сушь – но не дойдет ведь пожар аж сюда? Тем более – он идет вдоль озерных берегов – это далеко к северо-востоку. А они на западном краю степи, у самых гор.

- Госпожа! – шепнула Накато, увидев, что женщина снова уставилась перед собой невидящим взором.

- Кто здесь?! – та встряхнулась, обернулась к ней. – Кто ты?

- Твоя служанка, Накато, - с запинкой отозвалась девушка.

- Зачем ты здесь? Что тебе нужно?!

- Госпожа, ты сама велела мне остаться. Ты сказала, что видела пожар в степи…

- Это не пожар! – дико шепнула Рамла, вжимая голову в плечи. – Кровь, жидкая кровь Орруора выплеснулась в небо. И Хор породил Пхора, - она принялась снова раскачиваться вправо-влево, глядя перед собой застывшим взглядом. – И озера из соленых сделаются кислыми. И желтый обернется куцым, и станут голодны и озлоблены мгуры, - голос ее постепенно затихал, глаза подкатывались под лоб.

Накато нахмурилась.

Рамла несла бессмыслицу. Но среди бессмыслицы выныривали смутно знакомые слова. Орруор – так на равнине называли континент, на котором лежали и степи, и окружавшие ее горы, и равнина. Кровь Орруора выплеснулась в небо – как это может быть? Где-то открылся подземный источник, из которого вода бьет фонтаном? Странно это, хотя – она слышала – бывает. Как это выглядит, представить не могла.

О мгурах Накато тоже слышала. Крылатые посланники богов, их почитали в степи.

Правда, сама девушка ни разу их не видела. И думала, что мгуры – что-то вроде вездесущих духов, бесплотных и невидимых.

На равнине, кстати, мгуров не почитали. О них и не упоминали никогда.

К чему Рамла вспомнила о них? Может, она хотела сказать, что мгурам нужно принести жертвы? Должно быть, увидела их в своих видениях…

Да! Она ведь сказала – они станут голодны и озлоблены. Нужно передать слова Рамлы Фараджу – а тот скажет шаману подготовить жертвоприношение.

Накато осторожно отползла на пару шагов, поднялась на ноги.

Рамла раскачивалась, запрокинув голову и прикрыв глаза. Из-под век блестели синеватые белки, зрачки подкатились под лоб.

Девушка сделала пару скользящих шагов назад и, видя, что госпожа не замечает ее маневров, ринулась к выходу из шатра. Нужно немедленно, прямо сейчас передать слова Рамлы Фараджу! Ели она этого не сделает – тот непременно разгневается.

Он, конечно, и так разгневается, что оставила госпожу одну – пусть и ненадолго. Но Накато и самой сделалось жутко от услышанного.

И… неужели соленые озера правда теперь станут кислыми?!

*** ***

- Живо обратно в шатер! – рыкнул Фарадж, выслушав сбивчивый рассказ рабыни.

Накато низко поклонилась и ринулась обратно.

Да, Рамла, вполне возможно, уже заметила, что преданной служанки нет на месте. И тоже будет недовольна. А каков Фарадж – Накато застала его на ложе с молоденькой наложницей! Ей приходилось до этого сталкиваться уже с девицей – совсем юной, но злющей и ядовитой на язык. Разумеется, при господине та вела себя покладисто. Но вот сейчас окинула ворвавшуюся в шатер Накато испепеляющим взглядом. Непременно после отыграется за то, что прервала их с Фараджем!

Девушка нырнула в душный сумрак, заполненный теплом от жаровен. Воздух в шатре, где находилась Рамла, стоял густой – за последние дни полог ни разу не откидывался, чтобы проветрить.

Перевела дух – госпожа сидела в прежней позе, молча раскачиваясь. И Накато задержалась возле полога, кинула взгляд через плечо.

Увидела, как Фарадж выбирается из шатра, где коротал нынешнюю ночь, усмехнулась про себя. Осталась наложница ни с чем! Хотя, разумеется, ничто не помешает ему вернуться обратно спустя время.

И ладно. Ей-то что за дело!

Ее дело – снова сидеть безвылазно в полумраке и духоте шатра, теряя понимание – день теперь, или ночь. Слушать бредни Рамлы. Вновь и вновь подносить воду, упрашивать поесть или хотя бы выпить теплого молока, которое та любила. Смачивать лоб влажной тряпицей.

Ведунья больше ничего не говорила, и вскоре впала в забытье.

Накато поправила тело, свалившееся набок кулем. Прикрыла стеганым покрывалом, чтобы прохлада не разбудила. И осторожно отползла в сторону от ложа.

Лечь поспать, пока есть время?

Поесть! Она еще днем приносила для Рамлы еду, но та отказалась. Отшвырнула поднос, Накато пришлось собирать рассыпанную пищу. Разумеется, шхарт уже не накормишь тем, что валялось в пыли, а после – половину дня стояло в шатре и заветривалось. А вот для служанки – в самый раз. Для рабов предназначалась самая грубая пища, так что подсохшие кусочки сыра и мяса – еще вполне терпимо.

Она проглотила последний кусочек, когда полог шатра приоткрылся.

Накато вздрогнула – как это она не услышала шагов?! Должно быть, Фарадж ступал неслышно, а она слишком поглощена была едой. Однако он то ли не заметил, что рабыня съела то, что для нее не предназначалось, то ли не стал обращать на это внимания.

- Что здесь происходит? – шепнул тихонько – вот то, что Рамла спит, он явно увидел. – Как она?

- Господин, - Накато, не подымаясь с колен, коснулась лбом земляного пола. – Госпожа спит. Она недолго металась после того, как сказала то, что я передала тебе. И заснула. Я прибираю, поднос отлетел в сторону, а я не успела прежде…

- Ты хорошо присматриваешь за Рамлой, - Фарадж кивнул.

Голос его звучал ровно, бесстрастно. Не поймешь – хвалит или насмехается, намекая на то, как она слопала еду, предназначенную для госпожи.

Накато снова поклонилась. Вовремя вспомнила – поклонов мало не бывает. Особенно – здесь, в степях. Неважно, что хочет сказать Фарадж. Так или иначе, но совсем скоро она сама поймет, что он имел в виду. Либо накажет, либо…

Нет, наградить рабыню за то,