– Я не знаю, – покачал головой. – Но я так хочу, чтобы она перестала бегать. Чтобы перестала убегать от меня.

Кира вздохнула и приблизилась ко мне, вынуждая поднять голову и посмотреть в ее чистые светлые глаза, светящиеся искренней заботой.

– Тогда не отпускай ее. Нам с Германом понадобилось тридцать шесть дней, чтобы понять, что мы больше не можем жить друг без друга. А вам?

– Семь лет, – выдохнул я. – Семь проклятых лет.

– Прости, брат, кажется, твоя рубашка промокла от моих слез, – я постаралась улыбнуться, но губы нервно подрагивали.

Герман сидел напротив и смотрел на меня. Переплел пальцы в замок и положил на них подбородок.

– Нет, не промокла, – он говорил так тихо и ровно, что его беспокойство передалось и мне.

Я расслаблено повела плечами, отклонилась назад и прижалась к тканевой бархатистой спинке небольшого диванчика, стоявшего в его личном рабочем кабинете.

– Спасибо за то, что позволил нам остаться. Хотя я все еще против такого решения, – скривила улыбку, вспоминая то, что произошло за последние несколько минут.

– Егор был не против.

– Он просто не понимает, как теперь ты рискуешь. Мать уничтожит тебя.

– Сара, расскажешь? – брат выпрямился, его руки легли на ноги.

Я же отвернулась. Не могла смотреть на него. Было слишком больно.

– Расскажи, – тихий вкрадчивый голос заставил вздрогнуть.

– Обещай, что не будешь ругать меня. Или злиться.

– Разве я ругаюсь? – ответил брат, и в его голосе я услышала отчетливое возмущение, заставившее меня невольно улыбнуться. – Или злюсь?

– Нет, ты на такое не способен, – я повернулась к Герману, шмыгнув носом. – Ты никогда не злился. На меня так точно.

– Порой эмоции бывают и у меня, – неопределенно произнес брат. – Но я всю жизнь держал их в узде. Под крепким замком. Теперь же я могу расслабиться и быть уверенным, что меня правильно поймут.

– Кира сотворила с тобой чудо.

– Она и есть чудо, – лицо Германа будто озарилось.

– Я вам завидую, – прошептала, утирая слезы. – Хочу также.

– Тогда что тебя останавливало?

– Мать, – я вздрогнула от собственных слов. – Все семь лет меня останавливала мать. Я расскажу, обязательно все расскажу, только обещай, ты не передашь моих слов Егору. Вот он будет ругаться и злиться на меня. А я не хочу потерять крупицы счастья, которые не заслужила.

– Ты ошибаешься, моя глупая младшая сестренка.

– Так непривычно слышать тебя таким.

– Привыкай.

– Хорошо. Герман, семь лет назад я познакомилась с Егором в баре. В тот день я сбежала с подружкой. В баре и встретила его. Только я не знала кто он, а он не знал кто я. Мы солгали, представившись чужими именами. А после, – я замялась, будучи неуверенной в том, стоит ли брату знать, что нас объединяло с Егором. – В общем, в ту ночь я вернулась в его куртке. И ты меня дико напугал.

– Я прекрасно помню твои огромные напуганные глаза. И куртку Егора, хотя признаюсь, некоторое время сомневался, пока не заметил, как вы стреляли друг в друга глазами.

– Хорошо, что только ты заметила. Узнай об этом мать, она бы оторвала мне голову там же за обеденным столом.

– Неужели это тебя остановило?

– Нет, не это, а то, что было после вашего отъезда. Егор настолько не понравился маме, что она закатила истерику, требуя от отца, чтобы он настоял на твоем возвращении домой. Она намеревалась опять упечь тебя в больницу, потому что считала, что Егор тебе забил голову глупостями. Мол, ты попал под его дурное влияние и поэтому отказался от семьи и бизнеса. Она так громко кричала, ругалась, проклинала всех и всё, особенно Егора. Она грозилась уничтожить ваш бизнес, а Егора вовсе пустить по миру. И как после ее слов я могла продолжить общение с ним? Узнай про это мать, она бы сдержала свое слово. А я так переживала за вас. За тебя, за Егора. Я просо не могла допустить, чтобы мать смогла добраться до вас. Поэтому позволила ей управлять своей жизнью, лишь бы про вас реже вспоминала. Прости, да, я глупая, но защищала тебя.

– Знаю, Сара, и очень жалею, что не смог помочь тебе тогда. Я настолько привык к тишине вокруг, к отсутствию людей в моей жизни, что не замечал, как тебе было тяжело там. Это я должен просить прощение.

– Нет, даже не смей, – я вспылила и подскочила на ноги. – Я сама так решила. Никто не заставлял меня. И до сих пор считаю, что поступала правильно. Если бы я не оберегла тебя, беря весь огонь материнской больной заботы на себя, то ты не смог быть счастливым с Кирой.

– С Кирой?

– Да, тогда когда мама против вас, когда узнала, но я заставила ее отпустить тебя. Она, конечно же, не смирилась, но мы с отцом кое-как остановили ее. Она же хотела упечь тебя в психушку. Тогда я согласилась на любые ее условия, а она вцепилась в это мертвой хваткой. Теперь же мне грозит головоотрывательство за побег.

– Неужели ты думаешь, что она сможет до тебя добраться?

– Не только до меня. Она и за вас возьмется. Брат, мне порой кажется, что она сумасшедшая. Но отец мочит и лишь усмиряет ее. А София во всем потакает ей.

Герман покачал головой, поднимаясь на ноги.

– Сара, я не позволю ей тебя тронуть. А сейчас было бы неплохо поужинать. И тебе нужно отдохнуть, – ну вот, брат поставил точку в нашем разговоре.

– Ты не боишься ее?

– Сара, я никогда не боялся ее. Сторонился, избегал, но мать я не боялся.

– Хотела бы я быть такой сильной, – улыбнулась, стискивая кулаки. – Да, ты прав, мне нужно отдохнуть.

Брат проводил меня до комнаты, которую выделила Кира. Когда я вошла в спальню, там было тихо, и я испугано замотала головой, пытаясь отыскать Егора. Его посели в другой комнате? Неужели уехал? Нет, он же не мог так поступить со мной? Только не так! Не бросит же меня в доме брата?

Я заметалась по комнате, пока испугано не вздрогнула, услышав свое имя и приглушенный скрип открываемой двери.

Из ванной комнаты, соединенной со спальней, вышел Егор в одном полотенце на бедрах. Уставившись на его обнаженный торс и босые ноги, я зависла. Черт, кажется, я забыла каким он может быть. Нет, он стал даже лучше. Тугие мышцы, крепкий подтянутый живот.

Сглотнув, я сделал шаг назад. К такой картине я не была готова.

– Ну как, поговорили? – Егор на удивление был спокоен. Его лицо озаряла мягкая вполне добродушная улыбка.

Я быстро закивала, покосившись на кровать. Мы будет тут вдвоем? Кира! Где Кира?! Мне нужна другая комната, и срочно. Он же приближается ко мне! Почти голый.

– Сара, ты чего застыла? – Егор изумленно уставился на меня. – Может в душ? Я могу спинку потереть?