кого-то из отряда двукрылых), да, Аганбян газовал так, как газуют только под газом — «Если инспектор остановит, засажу на пять лет за превышение! (пауза+юмор) полномочий» Сокрушались, что вечером в последнее воскресенье октября на скользкой грунтовке с поворотами в стиле «жизнь — копейка» нет ни одного стойкого оловянного ментюры. Аганбян, делая 140 км (сначала ехали в прямо противоположную сторону, потом Ленка взяла бразды), кричал, что православие — сила, а католики… — следовало мудрое слово Хруща — «Вас разве не изумляет, — у татарской блонды голос тянул с привкусом лукума, — почему все монахи — изумительные красавцы?!» Она щелкала «изумляет», как замочком несессера. «Меня изумляет, какой ты мачо» (Аганбяну). «Меня изумляет, что вы пухловатенький» (Пейцверу, причем, оттянув ему щеки). «Прическа “я только что из душа” меня изумляет». «Меня не изумляет, что такой-то оказался гуано». «Это изумляет, но мужчины до сих пор уверены, что лучший способ покорить женщину — втюхать кузов цветного сена» (т.е. розы; а неплохо). «Меня изумляет генитальный юмор кое-кого» (ткнула кулачком в спину Пташинского — но тот, плюясь восторгом, грохотал впереди сидящим, что Шницель и Кудрявцев, взявшись давить мухопотамов, не умеют прогнать мушку — Цыпло — который лезет с «Проектом переучреждения России», а бордо, гад морских подводных вод, бордо 87-го лакает без всякого уважения).

Я люблю идиотические компании. А идиотические путешествия в идиотических компаниях вдвойне… «Спрошу! Как считает сильная половина человечества… — женский голос, похожий на бельевую прищепку, позади нас, Лена пришепнула “не смотри, помрешь”, — Мужчину можно называть производителем? В крупнорогатом смысле?» — «Вы зря подтруниваете над Цыпло, в своих статьях конца восьмидесятых он, — говоривший счел необходимым пошуршать горлом, — Показал перспективы…» — тут я, конечно, не мог не обернуться — на меня смотрел человек-землеройка, я видел его впервые, но я давно поднаторел изображать узнавание с оттенком приязни — энгельгардтовский стиль. Правда, у этого стиля имеются издержки — соотечественники склонны принимать приятные манеры за чувство первыя любви: вот и Землеройка, перебирая губками, зубками, тянулся с голодной радостью, успев, похоже, изложить большую часть из своих энциклопедических припасов — «митохондриальная Ева жила на сто тысяч лет раньше митохондриального Адама…» — мои брови вверх — «собственно, я придерживаюсь либеральной доктрины, как бы это ни было немодно или, не станем делать хорошую мину при плохой мине, хвех-хвех-хвех, небезопасно, небеспоследственно, во всяком случае, и, обратите внимание, рифмуется с “подследственный”, хвех-хвех» — мои брови вниз — «Дэвид Истон счел мои уточнения нарратива “сивил сосайти” корректными, но сам я прихожу к выводу, что уточнения, в свою очередь, требуют уточнений…» — мои брови требуют уточнений — «приходится разгребать социологические конюшни… если мы всерьез желаем, чтобы дом под именем социума стал…» — брови домиком — «я не готов сейчас сказать, что мыслящие формы жизни обнаружатся на смешном, хвех-хвех-хвех, расстоянии в пять световых лет» — мои брови — остались спокойны мои брови — «признаюсь, когда я ежевечерне вглядываюсь в акварель Макса Волошина над моим рабочим столом — не репродукция! нет, — подлинник, то…» — брови с почтением — «вся причина, скажем точнее, цивилизационного развода между Западом и Востоком некогда единого Pax Romana — в филиокве» — брови скорбны — «но с другой стороны, следует рассуждать о приемлемом расстоянии, и, допустим, американскому агентству по аэронавтике и космическому пространству удается… Значит, опять двадцать пять? Опять догоняющее развитие? Потому что, опять двадцать пять, никто… к экспертному мнению? Разумеется, Цыпло не вникает в данную… Но по меньшей мере он проявляет понимание проблематики упущенных возможностей и потерянных поколений» — брови сочувственно — «можно подумать, большинство что-то смыслит во фьючерсах!» — брови фригидны — «в наших условиях общественный договор — это общественный разговор, пропадающий в туманных перспективах…» — брови солидарны — «в туманных перспективах… не стали бы они кроваво-туманными… на фоне словесной акробатики — излюбленного занятия российской интеллигенции» — брови тревожны — «в последнее время трюизм “не дай бог вам жить в интересное время” стал общепринятым. А что бы они сказали на это: “Неинтересное время неинтересных людей”? Я почти завершил материал с таким названием» — брови аплодируют — «но если существуют другие миры, а еще Бернар Фонтенель размышлял о множестве миров, то, соответственно, существует множество Христов? Это же логика, доступная ребенку! Я догадываюсь, подобная постановка вопроса, принципиальная постановка, я бы сказал, вызовет… Но на этот раз, хвех-хвех-хвех, никому не до смеха: никому не отвертеться — ни Ватикану, ни Чистому переулку»… — брови выжидают — «главная беда — потеря культуры дискуссии. Неспособность услышать друг друга. Но, к примеру, мы с вами прекрасно слышим друг друга: я — слышу вас, вы, льщу надеждой, — меня…» — брови льстят надеждой — «нельзя, преступно, забывать об этимологии. Позволю напомнить, “discussio” происходит от латинского “исследование”. Если не исследовать проблематику, как возможно в ней разобраться? Медицинский принцип “второго мнения” давно пора распространить на гуманитарное знание» — брови исследуют — «вы помните основной нерв “Переписки из двух углов”?» — брови помнят — «я тогда дал Хинкису дельный совет, не в самом “Улиссе”, а в комментариях означены следующие…» — брови с почтением — «я повторял и буду повторять, что Анатолий Генрихович не всегда корректен в отношении Анны Андреевны…» — брови с почтением — «поверьте, культурное сообщество пока не готово принять мой термин — а он заявлен еще шесть лет назад — пост-постмодернизм… И коллоквиум в Беркли… благодаря тому самому Дэниелу Дамми — вы знакомы?» — брови знакомы с почтением — «слышали этот еврейский анекдот? Приходит старый-старый еврей к молоденькой еврейке…» — брови с почтением… Если бы только брови, но есть шея, затекавшая шея…

Да, люблю такие компании, такие бе-беседы (даже лимузин дергает на сюрпризах сельского автопокрытия), я, конечно, тоже слегка глупею (попробуй не поглупеть, когда жжет шейные позвонки), между прочим, если мне тарахтят в глаза в режиме нон-стоп, начинаю представлять — опять сцена из неснятого фильма? — а что если поцеловать визави в губы? — вероятно, лишь защитный инстинкт — кстати, план распространяется не только на женщин, не только на хорошеньких — мое вежлитерпение выигрывает еще минуты — а это все лучше, чем отправить за трехбуквенный тын, а дальше я приступаю к гаданию в зависимости от собеседника: губы татарочки уже опытны, но, господа, далеко не многоопытны и, пожалуй, помнят первое касание в непрезентабельном парад­ном; губы Раппопортихи усталы, конечно, усталы, как