Увы! Вместо этого пришлось провести два часа в пыльном архиве деканата, делая вид, что листает какие-то старые списки студентов.  Это ведь только официально за грантом нужно было прийти «в два часа пополудни». По собственному опыту он знал, что за такой суммой начнут подтягиваться намного раньше – просто так, чтобы ничего не пропустить. 

И был прав! Уже за час до назначенного времени из приемной начали доноситься голоса со знакомым ему, «русским» акцентом. И каждый раз он подпрыгивал с колотящимся сердцем – в надежде, что это, наконец, она – его Бейб.

Одна девушка – считал он – две, три, пять…

Нет, вздохнул горестно на тринадцатой русской фамилии – все бесполезно. Все напрасно. Нет среди первого списка Снежаны. Деньги спущены впустую, и придется решать – тратиться ли на более широкий поиск, или пробовать какой-нибудь другой, менее затратный способ. 

И тут он услышал. Или почувствовал. Или и то, и другое вместе.

Она! Она, его девочка!

Вскочил, разметав по неосторожности какую-то пыльную папку, прильнул ухом к толстой двери архива. Точно она! Только голос ему не понравился – Снежана явно не прыгала от радости, несмотря на солидную прибавку к месячной стипендии.

Черт! Это ж надо как он ее замучил… Рик готов был немедленно выйти, сгрести Бейб в охапку и утащить к себе на квартиру, где будет недели две заставлять ее слушать его извинения и искупать вину дорогими подарками, вкусной едой и шампанским. Ну, и качественным сексом, если позволит.

Однако же, была большая вероятность, что при виде его Белоснежка просто-напросто сбежит, предварительно заорав благим матом и вызвав на него всю охрану университета. И правильно сделает.

Только поэтому Рик решил не гнать коней и для начала хотя бы не проворонить, на какую фамилию она отзовется. А то будет совсем обидно.

 – Кол-могор-ова! Сми-сми-рнова! Бар-якина! – с запинкой произносила невидимая ему администраторша сложные для английского произношения фамилии и каждый раз он настораживался, замирал, надеясь услышать, как откликается та, ради которой он все и затеял.

И наконец, услышал.

– Лук-яно-ва!

– Я здесь! – ответил усталый голос Белоснежки.

Вот уж никогда не думал, что будет млеть от чьей-то фамилии. Лукьянова… Лукьяяянова… А что? Ей подходит. Мягкая и нежная фамилия, как и она сама. И не такая уж сложная, чтоб запомнить.

На всякий случай все же записал. И мало того, что записал – тут же, в телефоне вбил эту фамилию в поиск факультета и ура! В отличие от прошлого раза, когда пытался найти ее по имени – сразу же обнаружил Белоснежку в списке студентов магистратуры! Открыл ее мини-страничку, где, кроме персональных данных, была еще и фотография, а потом, параграфом ниже, вкратце изложена была тема ее магистерской диссертации.

Почти забыв о том, что сама Снежана находится от него в двух метрах, Рик принялся с увлечением читать.

– Влияние неоплатонизма на развитие философической мысли в России… Ого! Какой интересный тезис… Если докажет – это определенно успех… Весьма и весьма... Можно еще на Виллу И Татти свозить, во Флоренцию, там, кажется, переписка хранится Фичино с этим… византийцем… как его, черта старого… забыл. Хм… Интересно, как у нее с латынью… Экзамен, небось, не сдавала еще… а без латыни там делать точно нечего. Ну что ж, это мы поправим… Средневековая латынь – дело нехитрое – особенно, если задатки есть…

За собственным бормотанием не заметил даже как в соседнем помещении хлопнула дверь и женские голоса смолкли.  

Поднял голову, вдруг испугавшись, что Белоснежка снова ушла от него, скрылась в тумане безызвестности огромного университета. И расплылся в улыбке, которой позавидовал бы Чеширский кот – теперь-то уж точно не уйдет.   

Обмывать стипендию с Ванессой мне отчего-то больше не хотелось. Да и вообще, пить больше не хотелось. Вот тортиком побаловаться – это да! Это было бы сегодня в самый раз.

Мои новые знакомые были того же мнения, и мы вместе пошли отмечать в кафе чуть южнее кампуса, на 66-й улице.

– Нью-йоркский чизкейк, пожалуйста. С голубикой, – попросила я за всех сразу. 

Официантка все старательно записала.

– Чай с молоком и с мятой, – добавила я, вспомнив, что именно хотели девчонки. – И два кофе с молоком. 

Уселись мы за угловой стол, откуда просматривалось все кафе, включая вход. На улице как раз похолодало, заморосил противный дождь, и внутрь теплого помещения устремилось довольно много народу – пересидеть непогоду.        

Светски болтая и разглядывая посетителей, мы с девчонками ждали, пока нам принесут заказ, но уже понятно было, что ждать придется дольше обычного – единственная бариста не справлялась с лавиной озябших и раздраженных людей.

Отменить что-ли и пойти куда-нибудь еще? – лениво подумала я, покачивая под столом ногой. С другой стороны, мне было так хорошо, так тепло и уютно, что впору было немного подремать, а не идти куда-то еще. 

А почему, собственно, и нет? Мы студенты, нам все можно – в том числе и подремать с похмелья за столиком в кафе.

Устало я положила голову на сгиб локтя и уже готова была прикрыть глаза…

Как вдруг резко подняла голову, заслышав голос, от которого все внутри перевернулось и забило тревожный набат.

– Ну что ты, Люси… Очередь не такая уж и большая. Иди, займи место, я закажу…

Не поднимая головы, пригнувшись, я чуть подвинулась, чтобы в проходе между стоящими людьми увидеть того, кого меньше всего хотела бы сейчас увидеть – моего личного обидчика, профессора Мэйсона!

– Чего там? – Света обернулась и проследила за моим взглядом. Потом, резко повернув голову обратно, зашептала. – Это же Мэйсон! Звезда с факультета философии! Ты его знаешь, да? Брала у него курсы?

Я выпрямилась, понимая, что выгляжу крайне глупо и одновременно пытаясь успокоить себя – он с женщиной, он не мог следить за мной вместе с женщиной!

К моему удивлению, этот факт не успокаивал, а, наоборот, жутко раздражал. Какого хрена он тут шляется с какой-то женщиной?! Да еще и крашеной блондинкой! Не мог у себя в кабинете кофе попить?

– Ничего я у него не брала! – строго заявила я, сама поражаясь насколько пошло и двусмысленно это прозвучало. И кивнула самой себе. Не брала и не собираюсь!

– А чего пряталась? – Соня насмешливо смотрела на меня поверх трубочки. – И покраснеееела вся… Втюхалась, что ли?  

– Так! Немедленно прекратили этот разговор! – я слегка хлопнула по столу. – Никто ни в кого не втюхался и никто не от кого не прятался.    

– Ой ли? – Соня насмешливо поиграла бровями. – Он ведь красавчик. Небось глазки ему строила на лекции, а теперь стыдно стало, да?

– Хватит! – я и сама не заметила, как вскочила и резко возвысила голос, привлекая к себе внимание. Обернулись все – даже бариста вытянула шею, хоть ей явно было не до меня сегодня.