– Спасибо, Борис… Борис…

– Михайлович. Да можно просто – Борис.

– И меня можно просто – Сергей. Спасибо, мы хорошо поговорили. Я буду рад, если вы ещё придёте.

– Я тоже, спасибо вам.

Серёжа делает пост в фейсбуке, потом дублирует его в других соцсетях: «Всем привет. Я по-прежнему сижу в тюрьме. Я приговорён к смертной казни. Я каждый день иду на прогулку по коридору. К потолку коридора подвешен пулемёт, и в один из дней (никто не знает, какой именно) пулемёт меня расстреляет. Я филолог, университетский преподаватель. Я приговорён к расстрелу за то, что вступил в близость с девушкой моложе двадцати одного года. Наша связь была добровольной. Я нахожусь во вполне комфортных условиях – фактически в одноместном номере нормальной гостиницы. Меня каждый день могут расстрелять. Меня каждый день могут расстрелять. Меня каждый день могут расстрелять».

В аккаунтах Серёжи наблюдается взрывной рост количества друзей (подписчиков) и комментариев. Комментарии разные:

Серёжа отвечает «Ничего» на комментарий «Что вы сейчас чувствуете?».

Серёжа читает лекцию при помощи сервиса Zoom:

– Сегодня поговорим об образовании Союза советских писателей и, соответственно, о первом съезде новообразованного союза. Вся эта гнилая движуха началась в начале тридцатых. Тогдашние власти начали всё подчинять себе, давить всё, что хотя бы имело видимость какого-то разнообразия.

Один из студентов включает значок «поднятая рука» и поднимает руку.

– Да, Вадим, слушаю вас.

– Сергей Петрович, а почему это плохо было?

– Что именно?

– Ну, что создали единый писательский союз.

– А для вас это не очевидно?

– Ну… да нет. А что тут плохого? Какой-то порядок, нормальная организация.

– Я прямо даже не знаю, что вам сказать. Отвечу вопросом на вопрос: а что в этом хорошего?

– Ну как. Знаете, как сейчас делается. В любой отрасли деятельности существуют саморегулируемые организации. Все участники отрасли объединяются в союзы, эти союзы вырабатывают стандарты деятельности, следят за их выполнением.

– То есть вы считаете, что писателям надо объединяться, вырабатывать стандарты писательской деятельности и следить за их выполнением?

– Ну… а что. Мне кажется, это нормально.

– Вадим, простите, а вы точно на филологическом факультете учитесь? Я ничего не перепутал? Вы к нам не из бизнес-школы какой-нибудь забрели?

– Нет, я на филфаке. Вы же знаете, Сергей Петрович.

– Знаю, да. Но вот засомневался. То есть мы с вами говорим обо всём вот этом, говорим, обсуждаем обэриутов и всех остальных, а вы в результате наших разговоров считаете, что писателям надо выполнять стандарты писательской деятельности?

– Ну… мне просто кажется, что всякий вид деятельности должен быть как-то организован. Подчиняться каким-то правилам.

– А каким правилам должно подчиняться писательство?

– Ну, я не знаю. Соблюдение авторских прав, там. Не воровать друг у друга сюжеты. Как-то должно быть обозначено, что можно, а что нельзя, какие-то санкции прописаны.

– А чего, по-вашему, нельзя в писательстве?

– Ну, я думаю, много чего нельзя. Призывы к свержению законного строя. Разжигание ненависти. Порнография, там. Педофилия.

– Педофилия?

Девушка-студентка тянет виртуальную руку.

– Да, Мила, что вы хотели спросить?

– Сергей Петрович, а как вы считаете, если девушке ещё нет двадцати одного, но есть уже, например, двадцать, это педофилия?

По зум-конференции проходит заметный даже онлайн смешок.

– Мила, спасибо за вопрос. Я считаю, что это не педофилия. Давайте на этом закончим наше занятие.

– Сергей Петрович, а как же Союз советских писателей?

– Дорогая Мила и все остальные коллеги, в википедии есть хорошая статья на эту тему, почитайте, думаю, вам будет достаточно.

Серёжа нажимает кнопку вызова охранника. Приходит Михаил.

– Сергей Петрович?

– Михаил… правильно?

– Да, Михаил, правильно, видите, запоминаете.

– Вы извините. Плохо запоминаю имена.

– Да я понимаю. Вы запоминайте, Сергей Петрович, запоминайте.

– Да можно просто Сергей. Я же вас Михаилом называю. Или давайте я вас тоже буду по отчеству.

– Нет, Сергей Петрович, не надо, нам по внутреннему распорядку так положено. Мы к вам по имени-отчеству, вы к нам по имени.

– Типа, мы с вами существа разных онтологических статусов, сущностей?

– Да, вот вы хорошо сказали. Всё правильно.

– Господи.

– Сергей Петрович, да вы не волнуйтесь. Это всё формальности, но их надо соблюдать. Что вы хотели?

– Михаил, мне сказали, что мы, заключённые, можем заказывать себе разные товары через интернет.

– Да, конечно. Через приложение. Вы карту привязали?

– Нет, я ещё не привязал.

– Смотрите, очень просто. Вот наше фирменное приложение CombinatSK. Вот, оно уже у вас в смартфоне есть. Давайте покажу. Вот тут надо просто ввести данные действующей карты. Там спишется для проверки какая-то символическая сумма, типа, десять рублей, и тут же вернётся. И дальше можете заказывать. Там огромный выбор, мы сотрудничаем с торговыми сетями, с кучей разных магазинов. Можете заказывать что угодно, но только такое, что можно доставить и разместить у вас в номере. Ну, то есть если вы закажете себе автомобиль, то наша служба проверки этот заказ отклонит.

– А заказы проверяет служба какая-то?

– Да, конечно. У нас каждый заказ клиента проверяется на дозволенность, и если всё ок, то он проходит и вам всё доставят в номер.