Бармен опустил стакан, который тщательнопротирал салфеткой, и спросил:

– Чего орешь?

– Много она проиграла?

– С обеда сидит, – меланхоличноотозвался успевший войти в помещение Антонио, – денег у бабы лом! Ща мояочередь с ней партийку раскинуть.

– Нет! – замахал я руками. –Милая, пошли домой!

– Не лезь! – занервничалАнтонио. – Уговор дороже денег. Мужики, кто хочет в покер сесть? Тут бабав компании!

– Я! – воскликнули сразу три идиота.

– Вы уж там сами договоритесь, –фыркнул средний Морелли, – да поживей. Я у ней тридцать две тысячи отжал,еще охотца.

– Мы вместе! – кинулись к столикумужчины.

– Э нет! – отмер я. – Сам сяду!Моя жена дура! Хочу ей помочь! Только объясните побыстрей правила. Это вродедурака? С подкидными картами?

Бармен заржал:

– Вау! Сладкая парочка! Семья великихигроков! Матч века! Чемпионат по покеру!

– Замолчите, – велел я, –сделайте одолжение, не вмешивайтесь!

– Уже сижу! – воскликнул один изпосетителей и плюхнулся на свободный стул. – Давайте хоть познакомимся,Сеня.

– Антон, – представилсяАнтонио, – а тя как кликать?

– Вовчик, – заявил я.

– А бабу?

– Кассандра, – ляпнул я.

И сам поразился, ну при чем тут дочь Приама,царя Трои, получившая пророческий дар от самого Аполлона?

– Значитца, Кася, – подвел итогСеня, – кто сдает?

Антонио вынул из кармана большой портсигар,положил его на стол и галантно предложил:

– Пусть дама мечет!

Морщинистые лапы Мими начали быстро тасоватьколоду.

– Можно курево взять? – спросилАнтонио и указал на ярко начищенный серебряный портсигар, лежащий около макаки.

Обезьянка кивнула.

– Чегой-то руки у нее странные, –протянул Сеня.

– Артрит, – пояснил я, – вдетстве работала… э… на рисовой плантации. Она сирота, родители рано умерли,воспитывалась дядей, вот он и заставил девочку в воде сутками возиться.

– Сволочь! – покачал головойСеня. – А че она молчит?

– Так немая, – нашелся я, – тотже дядя в детстве ее по голове ударил и речь отшиб, хорошо хоть слух остался!

– Убивать таких извергов надо, – счувством произнес Сеня и взял карты.

Первая игра сложилась быстро, Сене перлаудача, у меня не составилось даже завалященькой пары, а Мими ошиблась, онагордо выложила супернабор: десятка, валет, дама, король, туз. Вот только в немперемешались пики с трефами.

– Ну попутала масти, – довольнозасмеялся Сеня, сгребая купюры, – с кем не бывает! Сдавай, голуба, у тебяшикарно получается.

Стоит ли упоминать, что и вторую игру тожелегко выиграл Семен.

На третьей сдаче ко мне пришли две десятки. Яс недоумением взглянул на Мими. Этак мы проиграемся в пух и прах. Кстати,откуда у макаки деньги? Антонио чихнул, я посмотрел на него, он быстро указалглазами на портсигар. Сеня, расслабленный двумя победами, не замечал ничеговокруг. Я посмотрел туда, куда велел средний Морелли, ахнул и начал кашлять,маскируя свое удивление. Мими так держала карты, что они отражались в блестящейкрышке портсигара. Судя по увиденной картине, выигрыш нам не светил. У обезьяныбыла одна мелочовка.

Я приуныл, и тут Мими, изображая крайнююнервозность, начала постукивать картами по столу. У меня, внимательнонаблюдавшего за происходящим посредством портсигара, парализовало лицевыемышцы. Шестерка червей превратилась в туза той же масти, семерка трефпреобразилась в самую старшую карту. Через пару секунд у Мими в лапах оказалосьпять тузов. Решив, что это слишком, макака лихо «перекроила» один из них вкороля, и эту игру мы взяли легко!

Через двадцать минут Сеня был раздет почти дотрусов. Антонио и я, впав в раж, изо всех сил изображали негодование.

– Как ей прет! – орал акробат.

– Прямо волшебное везение, – вторилему я.

В конце концов Мими сгребла колоду и сунула еев сумку.

– Последний раз, – заныл Сеня.

– Нам пора, – быстро сказаля, – уже поздно.

– Еще девяти нет, – уперся мужик.

– У тебя деньги тю-тю, – напомнилАнтонио.

– Ха! – выкрикнул Семен и швырнул настолешницу пару купюр. – Во!

Мими кивнула и вновь раскидала карты. На этотраз макака, очевидно, устав, решила не церемониться, она сразу сдала себефлеш-рояль, тут же открыла его, заграбастала купюры, мы с Антонио поднялись, итут Сеня заорал:

– Стойте! Хрень получается!

Антонио кинулся к двери, Мими схватила меня заруку и дернула, но я, заинтригованный Семеном, глянул на карты, которые онбросил на стол. Два туза! И четыре у Мими! Обезьянка ошиблась, или что-то несработало в хитрой колоде.

– Жулики! – ошарашенно выдохнулСеня. – Каталы!

В ту же секунду он схватил стул и швырнул вменя. Я, проявив чудеса ловкости, успел присесть за секунду до того, каксиденье с четырьмя ножками просвистело над моей головой.

– Суки! – взревел Сеня, и тут в барепогас свет.

Пользуясь суматохой, мы с Мими ринулись квыходу. Вернее, нерастерявшаяся обезьянка, скорей всего уже бывавшая не раз вподобных переделках, уцепила меня за руку и поволокла к двери. В кафе творилосьнечто невообразимое. Семен матерился во весь голос, остальные посетители орали,бармен повторял на одной ноте:

– Перестаньте, ща включат электричество.Тут рядом дом строят, из-за него вырубили, уже третий раз за вечер!

– Всем заткнуться! – завопил грубыйголос, я так и не понял, кому он принадлежит, потому что мы с Мими уже успеливыскочить наружу.

Макака, продолжая держать меня за руку, быстрошла вперед, ни Мары, ни Антонио рядом не наблюдалось. Через пять минут меняперестала бить дрожь. Слава богу, успели унести ноги.

– Эй, стойте! – донеслось с проезжейчасти.