— У Хозяина хорошие возможности. Ты сам понимаешь, сколько он под себя подмял. Ему сейчас подчиняются практически все. После смерти или исчезновения, если тебе так нравится больше, даже все союзники переметнулись к нему. А нам даже не удалось узнать — кто он.

— Очередной ублюдок, которого нужно убить.

Слышу шуршание, заставляю себя встать, нужно идти в купе, чтобы не попасться. Переставляю ватные ноги, возвращая себя под одеяло в купе. Меня начало тошнить и немного качать из стороны в сторону.

— Алена? — голос брата парализует, и я буквально проглатываю язык. Не оборачиваюсь и продолжаю просто идти дальше. Тогда голос Макса, начинает грохотать: Алё-на!

— Да? — оборачиваюсь с максимально невинным выражением лица. Хотя разве его это обманет?

— Тебя разве не учили, что подслушивать нехорошо? — Макс щурится и скрещивает руки. Поза у него очень воинственная.

— Ты о чем? — хлопаю глазами часто-часто, строя из себя дурочку. — Я запуталась, где тут туалет. В этом конце или в том. Да и за Каина переживаю…

— Со мной это не прокатит, Аленёнок. — грозно говорит он и начинает двигаться в мою сторону. Вот опять, от детского прозвища у меня начинает покалывать кожа. Мне ничего не остается, как ломануться в купе, чтобы скрыться от него. Брат очень быстро меня догоняет. Я с силой пытаюсь закрыть дверь, захлопнуть ее перед его носом. Но он с легкостью одной рукой распахивает и оказывается внутри.

Он пьян. Зол. И хочет надрать мне задницу. Смотрит как на бифштекс после трёх дней голодания. До мурашек пробирает его взгляд.

— Нельзя подслушивать о чем говорят взрослые.

Слова «я не маленькая» застревают в горле при виде боли в горящих глаза Макса.

***

— Мне всего лишь нужна правда, Макс. — пытаюсь оправдаться перед ним, понимая, что сейчас я для него самая настоящая заноза в заднице, которая мешает ему разобраться со всем этим. — Ты сказал, что папу много раз пытались убить, почему?

— Какая же ты упрямая. — цедит он и подхватывая меня под мышки как пушинку, отрывая от пола и усаживая на диванчик. В его грубых руках столько и силы и дури, сожмёт чуть сильнее и сломает мне что-нибудь. — Что мне с тобой делать?

— Сказать правду? — напоминаю себе сломанную пластинку, на которой осталась только одна фраза. Брат горько усмехается и садится рядом. Чтобы его успокоить, я нежно касаюсь его руки, обвиваю пальцами и поглаживаю. Мне нравится чувствовать его тёплое тело, наполненное дикостью и мужественностью, так я чувствую себя в безопасности. — Мне тоже больно, и от того, что я не понимаю того, что происходит — мне еще больнее. И страшно. Я понимаю, что ты хочешь защитить меня от страшной правды, но так получается только хуже.

— Я сказал тебе правду: понятия не имею кто взорвал дом. На бизнесменов всегда жёсткий прессинг, на них покушаются постоянно из-за денег. Во всем разобраться поможет Майлз, нужно добраться до него здоровыми и невредимыми. Нас ищут по всему миру, поэтому нужно быть очень осторожными. Очень осторожными, Алена! Поэтому ты должна не высовываться, слушать должна каждое моё слово! Любая оплошность может привести тебя прямо в руки Хозяина, который хочет не твоей смерти, а превратить тебя в секс игрушку.

— Кто такой Хозяин?

— Я не знаю, Алёна! Если бы знал, давно бы грохнул бы его. — брат чертыхается и со всей силы прикладывает кулаком по столу, сдирая кожу с костяшек. У меня перехватывает дыхание.

Я беру в руки его ладонь и как маленькому ребёнку дую на кровавые ранки.

***

Париж нас встретил хмурым небом и противным дождем, который никак не хотел прекращаться. Пасмурная погода усиливала чувство гадливости на душе.

Мне так и не удалось заснуть, всю ночь я просидела рядом с братом, прислушиваясь к его размеренному дыханию.

— В последний раз я была в Париже с родителями. — для чего-то говорю Каину, который выглядит отдохнувшем. Друг явно все это время беззаботно спал в поезде. — Прошлым летом…

— Детвора, соберитесь, пожалуйста. Сейчас гуляем пару часов по Парижу и садимся на поезд до Праги. — Кир обрывает меня, оглядывая нас с ног до головы. Парень вообще выглядит шикарно. Тёмные волосы стильно зачёсаны назад, глаза горят. На губах играет полуулыбка. — Нужно переодеться всем в свежее.

Макс арендует чёрный Мерседес на вокзале, после чего отвозит нас в центральный торговый центр, чтобы купить новую одежду.

— Давайте разделимся, чтобы закончить побыстрее. Не больше минут двадцати на магазины. — командует он, закуривая у торгового центра. — И, пожалуйста, ничего яркого и броского. Можно купить что-нибудь и на завтра.

— Двадцать? — в ужасе переспрашивает Каин и осуждающе смотрит на брата. — Нельзя за двадцать минут выбрать себе одежду, чтобы она подходила тебе! Нужен, как минимум час!

— Каин, не нужно, чтобы подходила, нужно чтобы было тепло, удобно и практично. — с этими словами Макс загибает пальцы, а Кир пытается побороть растущую улыбку. После того как брат сказал мне, что он гей, я не могу спокойно спать. Эта мысль не дает мне покоя. Кир неплох, очень красив. Он бы подошёл Каину. У меня никак не находится минутки, чтобы рассказать об этом другу.

Макс сам ведёт меня в огромный магазин с холодным выражением лица. Он пересекает территорию широкими шагами, уверенно двигаясь к цели. Со стороны все выглядит так будто это его торговый центр и он зашёл в него собрать дань.

Я еле успеваю за ним, замечая по пути, как девушки с интересом поглядывают на высокого брюнета с мрачным выражением лица.

Мы заходим в один из магазинов и к нам сразу же подбегает девушка с очаровательной улыбкой. Высокая брюнетка с пухлыми губами и янтарными глазами просто прыгает при виде нас.

— Максимилиан, добрый день! Очень рады Вас видеть, заказ уже готов. — она вытягивается перед ним, растягивая губы в улыбке. Я же шокировано стою за братом, пытаясь осознать, что его тут хорошо знают и еще встречают как родного.

— Спасибо, Мэри. Пожалуй, я переоденусь сразу, если Вы не против. — Макс говорит на идеальном французском, целуя вежливо девушке руку и очаровательно улыбаясь. Его лицо тут же преобразилось, превращая Беса в настоящего Ангела. Это не мой брат! Мой так не умеет. Он одаривает девушку такой улыбкой, что она начинает светиться, ощущая себя особенной. — Знакомьтесь, это моя младшая сестрёнка. Лину. Подберите ей, пожалуйста, что-нибудь на свой вкус. Не вычурное, практичное и со вкусом. Я доверяю вашему вкусу.

На этих словах у меня уже отпадает челюсть, а из ушей начинает валить пар. Полной неожиданностью становится, то, что он знает о моем прозвище. В отличие от меня Макс видимо ничего не упускал, активно интересовался моей жизнью.

Когда девушка мило улыбаясь, скрывается в недрах магазина, я подхожу к Максу, впиваюсь в его руку ногтями и злобно начинаю шипеть:

— Мистер французский Угодник, почему я должна одевать вещи, которые мне выберет эта дурочка? Ты считаешь, я себе не могу выбрать вещи? — меня действительно задевает, что он простит кого-то мне подобрать образ, даже не советуясь со мной. Для него любая клуша умнее, чем я?