Макс ничего не говорит, но он явно недоволен моим поведением. Просто проводит рукой по волосам и ругается вслух, выходя из купе. А мне только этого и надо. Пусть бухает с другом в другом месте и не мешает мне.

***

Затягиваюсь, рассматривая прекрасное лицо Мониши. Годы не тронули ее, все такая же маленькая девчушка с трепетными ресничками. Моя малышка.

Она медленно открывает немного покрасневшие глаза и машинально облизывает губки. Вид у нее очень слабый, еле дышит. Глаза лихорадочно начинают бегать по палате, пытаясь восстановить события и разобраться во всем происходящем.

— Алиса, успокойтесь, пожалуйста. Вы в больнице, Вам нельзя сейчас делать резких движений. — но её же не остановить, она уже пытается встать, пытается сесть на больничной кушетке, метая злобные молнии глазами в Дока.

— Мониша. — встаю с кресла; вижу, как она вздрагивает и закрывает глаза. — Я здесь. Врач должен осмотреть тебя.

Все эти дни я не спал. Боялся, что если закрою глаза, то потеряю ее. Пропущу что-то и не смогу потом спасти ее. Просто сидел и прислушивался к ее дыханию, смотрел на показатели практически не моргая. Боролся вместе с ней за жизнь каждую секунду.

— Посмотрите на меня. Следите за огоньком. Так хорошо, теперь попробуйте сжать мою руку… не переживайте, силы вернуться, когда Вы окрепнете. Сейчас Вам будет трудно говорить, но постепенно станет легче и речь восстановится. — доктор удовлетворительно кивал. — Не вижу видимых нарушений. Чуть позже будет необходимо сдать дополнительные тесты… а пока не буду Вам мешать.

Док выходит, оставляя нас наедине. Я сажусь на краешек кушетки и нежно целую ее в висок. Медовая пряность окутывает мой нос. Как же сладко она пахнет даже сейчас.

— Алёна. — хрипло шепчет Мониша. В ее глазах немая паника.

— Все хорошо, ее не было в доме.

— Где она сейчас? — глаза жены въедаются намертво в меня. Даже слабая с обритой головой, она готова бороться. Моя.

— Я не знаю. — честно отвечаю ей, продолжая гладить ее. — Макс позаботится о ней.

— Макса самого еще нужно защищать. Лука, ты должен найти её! — не знаю о каких проблемах с речью говорил Док, звонкий голос Мониши с требовательными нотками оглушает меня.

Эта женщина может из меня любую верёвку свить. Моя госпожа.

— Мониша. — прикасаюсь губами к ее виску. Она совсем бледная и холодная. — Макс, давно не ребенок. Я не сомневаюсь в нем ни секунды и доверяю ему больше, чем себе… Он сдохнет, но не даст никому в обиду нашу девочку. Я уже стар, размяк совсем от семейной жизни. Не зря же его прозвали Бесом, Лютоволком. Он справится со всем.

Когда все это закончится я надену красивые туфельки и платье и пойду танцевать с Каином. Буду блистать так, что самые красивые мужчины этой планеты приклонят колени передо мной.

А еще я отправлюсь на пикник с родителями, чтобы можно было просто посидеть и поговорить по-семейному.

Из моих сонных мыслей меня вырывает брат, возникший из ниоткуда.

— Макс? — брат резко сдергивает с меня одеяло и садится рядом со мной. Он успел снять рубашку и теперь оставался в одной футболке, которая лишь усиливала эффект от его крышесносной фигуры. Наверное, неприлично подбирать к фигуре брата такой эпитет. Неправильно. — что случилось?

Но брат ничего не говорит, он лишь жадно скользит глазами по моему телу. От этого мне становится жарко. Жар сгущается между ног… Я просто начинаю разгораться под действием его откровенно наглого взгляда. У Макса особенный взгляд, он смотрит сквозь, не просто снимает с тебя одежду, но как будто вступает в контакт с твоей душой, обнажает всю…

Почему он вообще так неприлично на меня смотрит? Слишком похабно, интимно и запретно.

Словно «запретно» вообще давно пылает в моей голове красными буквами.

Не могу сдержать порыва, вытягиваю руку и касаюсь груди. Хочу почувствовать биение его сердца. Облизываю пересохшие губы. Когда-то я трогала его всего, не стесняясь и не думая ни о чем. Могла просто зарываться носом в его шею. А теперь боюсь даже прикоснуться.

Макс снимает футболку, словно читая мои грешные мысли. Я льну к нему, потираясь щекой о поросль волос как кошка. Как же приятно он пахнет. Терпко и сладко одновременно, неприторно, но вкусно. Боже. Вихрь эмоций сносит все мысли, оставляя в голове завывающую пустоту. Я же не соображаю ничего. Ополоумела.

В детстве я сходила с ума по нему. Не могла заснуть, если его не было рядом со мной. И сейчас то же самое, нуждаюсь в нем, как в кислороде.

Его руки ложатся мне на спину, гладят кожу, пробираясь выше к лопаткам, и затем зарываясь в волосах. Мысленно умоляю его не останавливаться.

Я чуть выпрямляюсь и прижимаюсь уже всем телом, чувствую его силу. Он уже давно не мальчик, не тот, который качал меня на руках. Теперь он здоровый мужчина. Защитник. Не меньше отца.

Между ног уже неприлично влажно, смазка сочится через трусики на простынь. Даже чувствую ее запах. Что происходит со мной? Нельзя такое чувствовать к… на меня даже Жером так не воздействовал.

— Макс… — повторяю в его губы, которые пытаются поцеловать меня. Порочно запечатывают мой рот, его язык проникает в меня и я издаю порочный стон, чувствуя как меня уносит куда-то далеко. — МакС!

— Аленёнок. — его хриплый шёпот доводит меня до экстаза. Я трусь промежностью о ворох простыней в поисках заполнения внутренней пустоты. Все моё тело горит.

— Макс? — не верю, что это происходит в его объятиях. Меня практически накрывает с головой. Конвульсии охватывают все моё тело. Неужели, это то, что я думаю? Не веря своим ощущениям, я истошно начинаю кричать, не задумываясь, что нас могут услышать Кир с Каином: — МААААААКС!

***

— Алена? — руки брата подхватывают меня и прижимают к себе, выдергивая из глубокого и такого реалистичного сна. — Успокойся, это просто кошмар!

— Что? — недоверчиво спрашиваю я, открывая глаза. Ко мне начинает приходить осознание происходящего. Чувство стыда топит все моё сознание. — Не трогай меня!

В панике я отскакиваю от брата, успевая зарядить ему пощечину, и забиваюсь в другой угол, стараясь прикрыться. Меня начинает трясти от чувства отвращения и ненависти к себе. Руки трясутся как при Паркинсоне, меня подбрасывает на месте.

Мне только что приснился первый в моей жизни эротический сон с участием… моего брата! Гребаного неандертальца! С чего бы? Господи, брата!!!!

Макс примирительно поднимает руки, стаскивает с себя футболку и протягивает мне. Лучше он мне не делает.

С моих губ срывается глухой стон. Жмурюсь, чтобы не видеть его. Вытягиваю одну руку, чтобы он не подходил ко мне.

— Надень ее. Она будет тебе как платье. — он говорит очень мягко и нежно, в каждом его движении столько заботы и нет и тени насмешки. В критических ситуациях Макс умеет быть хорошим.