— Мэри — очень хороший стилист. — спокойно говорит Макс, уворачиваясь от моего захвата. — У нее безупречный вкус, а у нас нет времени ходить по всему торговому центру и выбирать нудные цвета и размеры. Я не Каин, детка, мне не доставляет удовольствие шоппинг.

— Стоило сначала это обговорить со мной. — более примирительно, но ещё не успокоившись, говорю я, пиная его. Ему не больно, но мне легче. Вообще, мне доставляет отдельное удовольствие оставлять синяки на брате.

— Как-нибудь обязательно. Стой тут, чтобы я тебя видел.

Макс распаковывает пакеты и отправляется в примерочную, чтобы переодеться. Мне остается ждать его стилистку с безупречным вкусом.

Продолжая бросать недовольные взгляды на Макса, который не до конца закрыл шторку в раздевалке и продолжал наблюдать за мной, видимо чтобы я не успела во что-нибудь влипнуть, начинаю чувствовать жар.

В магазине словно включили отопление. Вся моя спина покрывается липким потом. Может быть это на адреналине? Моя жизнь круто изменилась за последние дни.

Макс тем временем остается в одних белых боксёрах, подчеркивающих его внушительное достоинство. Я тут же смущенно отворачиваюсь, у меня даже во рту пересыхает, но перед глазами все равно стоит его образ.

В магазине становится еще жарче. Да зачем они так топят!

Господи помилуй. Что творится с моим мозгом.

***

Меня просто поражает, что Макс не просто силён, я это замечала и до этого. Да это было очевидным всегда! Даже слепой на него наткнувшись, ощутил бы эту гору мышц.

Но сейчас я обратила внимание на то, что он практически идеально сложен. Не напоминает качка на анаболиках, но при этом у него четко прорисованы все анатомические мышцы. Я никогда не видела в живую пресс с такими кубиками. Только в кино или на картинках.

Макс, черт возьми, был красив, сексуален и умел улыбаться как Аполлон, когда этого хотел. И это мой брат?

Вечно хмурый парень, который всегда молчит и дерется со всеми, вот он? Хотя что я удивляюсь, он в школе чуть ли не обрюхатил свою учительницу. Дамский угодник.

Даже сейчас меня передергивает от этой истории. Она была между прочим и моя учительница. Всегда такая внимательная по отношению ко мне. Тогда я даже подумать не могла, что это все из-за брата.

Отгоняю накативший дурман. Я перегрелась. Перенервничала. И у меня переизбыток брата за эти дни. Нужно просто подумать о чем-нибудь другом. Наверное, то каким он раскрывается для меня сейчас служит сильным контрастом. Вот и мерещится всякое.

Нет, Алёна, не думай о бугре в белых боксёрах. Подумай о… может он, подкладывает туда что? Почему он такой большой? Это не естественно… Да, там точно накладка какая. Сейчас же шьют трусы увеличивающие визуально размеры…

— Я принесла Вам очень удобные брюки и рубашку. Будете как куколка в них! — Неожиданное появление стилистки заставляет меня подпрыгнуть на месте, чуть не сношу стойку с галстуками. Мэри возвращается с розовыми брюками, по бокам которых белые лампасы и белоснежной рубашкой, у которой массивные золотые пуговицы. Стоит признать, что вкус у барышни есть.

Она протягивает мне одежду и оборачивается к Максу, который успел натянуть только чёрные брюки и сейчас застёгиваю ширинку. Я так и вижу, как ее глазки задерживаются на причинном месте, скрытом белыми трусами. От нее тоже не укрывается это зрелище. Мэри подходит к брату и помогает ему одеться.

— Вам очень идет чёрный цвет. Он делает Вас … опасным. — она прикусывает губу и стреляет в него глазами. Макс улыбается, перехватывает руку, целует ее и надевает белую футболку с глубоким вырезом, поверх которой накидывает чёрную джинсовую рубашку.

Не удерживаюсь и фыркаю, как лошадь вслух.

Он и вправду так напоминает плохого мальчика. Хотя таким и является.

Брат уступает мне примерочную, и я бросаюсь быстро переодеваться. Никогда так не торопилась, из-за этого постоянно путаюсь в вещах. К моей спине все противно прилипает. Мне приходится прислушиваться к тихим голосам, чувство такое, что они сейчас точно зажимаются, пока я тут пытаюсь натянуть на себя брюки.

Напоминаю себе старую перечницу, пытающуюся защитить честь своего внучка.

— Да блин! — впопыхах я выворачиваю рубашку не той стороной. Почти плачу от негодования. От злости ударяю ногой пару раз рядом стоящий стул.

Шторка распахивается и показывается Макс. Я испуганно прижимаю руки к груди, чтобы прикрыть торчащую грудь. Он вздыхает и забирает у меня скомканную ткань, чтобы распутать ее.

— Не смотри! — тихо говорю я, отталкивая его.

— Что я там не видел уже? — Макс намекает на то, как я щеголяла в прозрачном платье. Но все равно. Мне не комфортно, что он может увидеть меня раздетой. Мне хватает его образа в трусах, и его я бы выбросила из своей памяти. Он распахивает рубашку и помогает мне надеть ее.

— Я думала, что ты уже таскаешься с Мэри. — для чего-то говорю я, рассматривая его угрюмое лицо.

— Она не в моем вкусе. — отвечает Макс. Вид у него не радостный, а наоборот, даже очень напряженный. Мне очень хотелось спросить его: «А кто тогда по вкусу», но я не стала расспрашивать. Это не мое дело. Хотя теперь мне уже не казалось, что брат не может никому понравится. Напротив. У меня закрылись мысли, что он еще тот ловелас и сердцеед. Девушка откровенно сохла по нему, а ему хоть бы что, даже бровью не повёл.

— Ничего себе! Prada? — Каин в рваных джинсах и клетчатой рубашке буквально налетел на меня при виде моего образа. — У тебя как всегда восхитительный вкус. Поражаюсь, как за такой короткий период ты так быстро нашла эти очаровательные вещи из новой коллекции!

Поджимаю губы, мечтая наступить ему на ногу с его комментариями. Макс просто еле сдерживается от едкого комментария в мою сторону. Так и вижу, как слова зудят на его языке.

— Раз у нас есть несколько часов в Париже, предлагаю пообедать с видом на Эйфелеву башню. Тут есть замечательный ресторанчик! — Каин не успокаивается, продолжает причитать, набрасывая идеи. Друг напоминает диковинную птичку, хлопающую своими крылышками. По-моему, он совсем забыл при каких обстоятельствах мы тут оказались.

— Почему бы и нет… — согласие Макса шокирует даже Кирилла.

Мы приезжаем в шикарный ресторан Парижа, дорогу к которому Макс находит по памяти. Значит он был здесь уже не раз. Ведь нельзя узнать ресторан по одному названию.

— Ты уже был тут? — спрашиваю его, когда нас ведут к столику, который располагается на балконе. Он просто кивает.

Я действительно ничего не знаю о нем. Мне всегда казалось, что брат прожигает жизнь не пойми где, ввязываясь в сомнительные авантюры. Я даже не знаю, чтобы он учился в каком-то университете. Он просто уехал и путешествовал, занимался каким-то своим делом, редко появляясь дома.

А тут оказывается, что его лучший друг — гей. У него в Париже свой стилист и он неплохо знает пафосные рестораны. Чем еще он меня удивит?