— Спасибо, — просто молвила она.

— Прошлой ночью я не мог видеть вашего лица, — заметил граф, — но теперь, когда вы без маски, я могу разглядеть вас без всякой помехи.

Верно, подумала Одетта.

Ей пришло в голову, что теперь и она может без всякой помехи разглядеть его.

Она не смотрела на него, когда вошла в карету, так как чувствовала себя неловко, представив на мгновение, что бы подумали о ней лорд и леди Валмер, если б увидели ее здесь.

Она подняла глаза, посмотрела на графа и должна была признать, что без маски он еще более привлекателен, чем ей казалось раньше.

Выражение его лица было все же циничным, взгляд — пронизывающим, от всей его фигуры веяло какой-то разбойной стихией.

«Он выглядит как пират», — отметила она, но вскоре ей показалось, что определение не совсем точное, и заменила его словом «повеса».

Теперь она жалела, что пришла на свидание.

— Вы очень красивы, — сказал граф. — Я не сомневался в этом! Как было там, на Венере, когда вы возвратились домой? Или волшебная сила перенесла вас на какую-нибудь звезду?

— Я знаю, вам может показаться, будто я поступила… с вами невежливо вчера, не попрощавшись, — ответила Одетта, — но было так поздно… и я не могла… более оставаться.

— Да, надо признать, вам удалось ловко отделаться от меня, чтобы я не смог проследить за вами.

Одетта ничего не ответила.

Слегка улыбнувшись, она просто отвела взгляд в сторону.

— Я подозревал, что вы можете поступить таким образом, — продолжал граф. — Но своей таинственностью вы заинтриговали и расстроили меня одновременно.

Ответа не последовало, и он немного театрально произнес:

— Понимаете ли вы, Одетта, что сводите меня с ума?

— Едва ли это возможно, милорд. Но если и так, то в этом виноват Париж, его магия.

— Вы и в самом деле думаете, что олицетворяете собой Париж? — поинтересовался граф. — Я не могу поверить, что вы француженка, когда вижу вас без маски.

Одетта застыла.

Она была уверена, что принцессу де Шарлеваль из мира ее фантазий жестоко оскорбило бы подобное заявление.

— Если вы собираетесь грубить мне, monsieur, — заявила она, — тогда мне лучше отобедать в другом месте.

Граф рассмеялся.

— Думаете, я позволю вам убежать от меня теперь, когда я весь день провел в страхе, что вы улетели на свои небеса и, может быть, впрямь принадлежите к сонму бессмертных?

Одетта довольно ухмыльнулась про себя.

Как раз этого она и добивалась.

Времени для разговора больше не оставалось, так как в эту минуту они подъехали к ресторану, расположенному в небольшом сквере.

На пятачке у входа стояло несколько столов и стульев, которые использовались в дневное время.

Здесь посетителей не было.

Когда они вошли в помещение, Одетта обнаружила, что ресторан маленький и состоит из двух комнат.

От всей обстановки веяло уютом: диваны у столиков, изобилие цветов; на стенах несколько картин, очевидно, принадлежащих кисти современных художников.

Одетта огляделась вокруг с восхищением.

Именно так она и представляла себе убранство французского ресторана, но не верила, что когда-нибудь ей посчастливится отобедать в одном из них.

— Я хочу с вами поговорить, поэтому и привел сюда, — объяснил граф.

Их провели в меньшую комнату к угловому столику.

— Хотите, чтобы я заказал для вас что-то особенное? — спросил граф, когда они устроились.

— Я готова положиться на ваш вкус, — ответила Одетта.

— Будем считать, что вы сделали мне комплимент. Ведь французы весьма нелестного мнения об английской кухне.

Он долго беседовал с метрдотелем и сомелье, прежде чем улыбнуться Одетте.

Она чувствовала, что он разглядывает ее дорогой, элегантный наряд, и совсем не удивилась его словам:

— Вы похожи на звезду, с которой спустились. Правда, меня поражает одно обстоятельство: вы пренебрегли блеском — в отличие от других француженок.

Он остановил взгляд на ее шее, и хотя она поняла, что это намек на отсутствие ожерелья, выражение его лица заставило ее вспыхнуть.

Затем, не дожидаясь ответа, он добавил:

— Однако вы правы. Ваша кожа — само совершенство, зачем прикрывать ее бриллиантами.

Одетта с трудом обрела дар речи.

— Я пришла сюда, monsieur, насладиться беседой с вами. Давайте забудем о комплиментах. Вспомните, вчера мы пришли к выводу, что они являются прерогативой французов.

— Комплименты, которые делает англичанин, более искренни, — парировал граф. — Когда я говорю, что вы прекрасны, как звезда, — я говорю правду.

Одетта отвернулась.

Она была недовольна собой.

Настоящая принцесса не стала бы уподобляться неуклюжей школьнице.

— Ну, раз мы решили пренебречь условностями, — молвила она чуть погодя, — должна сказать, без маски вы выглядите как настоящий пират.

Граф улыбнулся.

— Один мой предок действительно был знаменитым пиратом во время правления королевы Елизаветы. Мне, наверное, тоже нужно украсть вас и увезти на своем корабле куда-нибудь на далекий остров, где никто не сможет нас найти.

Одетта неестественно засмеялась.

— Milord, я полагаю, после первых радостей похищения вам до смерти наскучит общество одной женщины. Не сомневаюсь, что и в Англии, и во Франции вряд ли вы ограничиваете себя в их количестве.

Граф хмыкнул.

— Не делайте из меня Синей Бороды. Если уж речь зашла о сказках, должен заметить, что Золушка, прежде чем исчезнуть, обронила хрустальную туфельку. А от вашего платочка и следа не осталось.

— Вам совсем не нужно было меня искать. Вот видите, я здесь, перед вами, как и обещала.

— Предположим, вы исчезнете после сегодняшнего вечера, — продолжал животрепещущую тему граф, — где в таком случае мне вас искать?

Одетта взмахнула рукой.

— Одни вопросы! Все время вопросы! — воскликнула она. — Я пришла в ресторан, monsieur, не для того, чтобы подвергнуться допросу.

— Ну к чему вам такая таинственность? — рассердился граф. — Вы же знаете, я хочу видеть вас каждую минуту. Разве это так трудно сделать? Но нет, вы постоянно ускользаете, и это меня тревожит.

— У меня такое чувство, что в прошлом все доставалось графу Хотону слишком легко. Поменьше самоуверенности пойдет ему только на пользу.

— Вы умышленно меня провоцируете! — упрекнул ее граф. — Откуда такая уверенность, будто у меня есть абсолютно все? И вообще, что вы обо мне знаете?