– Иди спроси у мамы, можно ли тебе остаться на ужин. Устроим мальчишник!

Кел вскакивает с места, и они с Колдером бегут к двери. Я снова сажусь за стойку и роняю голову на руки.

Весь этот день – один сплошной отстой!

* * *

Взявшись за ручку двери администрации, я раздумываю, стоит ли туда заходить. Я сегодня не в настроении общаться с миссис Алекс. К сожалению, она замечает меня через стеклянное окошко и машет мне рукой. Кокетливо так машет. С тяжелым вздохом я все-таки захожу.

– Доброе утро, Уилл! – говорит она.

Терпеть не могу ее отвратительную манеру говорить нараспев.

Я знаю, что еще пару лет назад она имела полное право называть меня просто «Уилл», но сейчас могла бы сделать одолжение и обращаться ко мне так же, как к остальным учителям. Однако я оставляю свои пожелания при себе.

– Доброе утро, – отвечаю я и протягиваю ей анкету. – Будьте добры, отдайте это на подпись мистеру Мёрфи, а потом отправьте по факсу моему куратору.

– Для тебя все, что угодно! – с улыбкой отвечает она и кладет листок в папку.

Я натянуто улыбаюсь в ответ и уже направляюсь в сторону двери, следя за тем, чтобы не допустить ничего, что она может счесть флиртом.

– Ой, кстати! – кричит она мне вслед. – Эта новая ученица, которую я вчера зарегистрировала! Она тут заходила и сказала, что не хочет на ваш факультатив ходить! Наверное, не любительница поэзии! Подпишите ее заявление, тогда я его приму. Она, наверное, сейчас ищет вас в аудитории!

– Спасибо, – бормочу я, выходя из кабинета.

Это просто невозможно! Я не могу взять и забыть о самом факте существования Лейк. Скорее всего, на работе я буду встречаться с ней каждый день: в коридоре, в столовой, на парковке… Естественно, я буду видеть ее и возле дома – а как иначе? Ведь мне стоит только выйти за порог или выглянуть в окно. Хотя, конечно, я не собираюсь за ней подглядывать.

Кел и Колдер теперь просто неразлейвода, так что мне в любом случае придется общаться с ней по этому поводу. Избежать встреч с ней не удастся, как ни крути. Лейк совершенно права: ничего не получится. Вчера вечером я долго уговаривал себя, что она ошибается, но это не так. Видимо, единственный вариант – действительно попробовать остаться друзьями. Рано или поздно надо будет как-то решать эту ситуацию.

Я выхожу из-за поворота и вижу, что она стоит около аудитории и, прижимая заявление к стене, пытается подделать мою подпись. Моим первым порывом было развернуться и уйти, но я понимаю, что так или иначе мы с ней вынуждены будем общаться.

– Это плохая идея, – говорю я, как раз перед тем, как она уже собирается поставить за меня подпись.

Если кто и может распознать мой почерк и отличить его от чужого, так это миссис Алекс.

Лейк резко оборачивается и смотрит на меня. Покраснев, она смущенно смотрит на мою рубашку. Я прохожу мимо нее, открываю дверь аудитории и делаю ей знак зайти. Она подходит к столу и швыряет на него заявление:

– Ну, тебя еще не было, я и подумала, что незачем дергать тебя лишний раз.

Похоже, она не успела утром попить кофе… Я беру заявление, просматриваю его и поднимаю на Лейк удивленный взгляд:

– Русская литература?! Ты серьезно?

– Особого выбора не было: либо это, либо ботаника.

Я сажусь за стол и достаю ручку, чтобы подписать заявление, но вдруг осознаю эгоистичность своего поведения. Она выбрала поэзию в качестве факультатива, даже не подозревая, что этот предмет веду я. Она выбрала поэзию, потому что обожает ее. Я не имею права обрекать ее на изучение русской литературы до конца года только потому, что она мне небезразлична,

После минутного колебания я кладу ручку поверх заявления.

– Вчера… я много думал о том, что ты сказала. С моей стороны нечестно просить тебя уйти с моих занятий просто потому, что мне это неудобно. Мы живем в ста метрах друг от друга, наши братья вот-вот станут лучшими друзьями. К тому же занятия, надеюсь, помогут нам понять, как вести себя, находясь рядом. Хотим мы этого или не хотим, придется привыкнуть к этому. – Я достаю из сумки лист бумаги и расправляю его на столе. – Тем более что сложностей с моим предметом у тебя явно не предвидится.

Лейк берет тест у меня из рук и смотрит на оценку.

– Да я не против перейти, – тихо говорит она. – Понимаю, что в твоей ситуации…

– Спасибо, но так действительно будет лучше, – заверяю ее я, надевая колпачок на ручку и вставая из-за стола. – Все наладится. Правда ведь?

– Конечно, – с выражением недоверия на лице кивает она.

Я знаю, что жестоко ошибаюсь. Она могла бы переехать обратно в Техас прямо сегодня, а я все равно ощущал бы ее близость. Но опять же, при чем тут мои чувства? Надо подумать о ней! Я достаточно испортил ей жизнь на прошлой неделе, не хватало еще отправить ее изучать русскую литературу. Скомкав ее заявление, я бросаю его в мусорную корзину, но промахиваюсь. Лейк подходит к корзине и поднимает с пола бумажный комок.

– Что ж, тогда увидимся на третьем уроке, мистер Купер, – говорит она, опуская комок в корзину, и выходит из аудитории.

Ее «мистер Купер» вызывает у меня зубовный скрежет. Господи, ну почему я ее учитель?!

Как же мне хочется быть для нее просто Уиллом!

За последние пятнадцать минут на лице Лейк не дрогнул ни один мускул. Она впитывала каждое сказанное мной слово. Вспоминала день, когда мы познакомились, наше первое свидание. Вспоминала о том роковом стечении обстоятельств, из-за которого нам пришлось расстаться.

– Я больше не хочу об этом говорить, – признаюсь я, – по-моему, это тебя только расстраивает.

– Ну что ты, Уилл! – Она поворачивается ко мне. – Мне очень важно узнать, что ты тогда обо всем этом думал. Теперь я лучше понимаю, почему ты так поступал. Не знаю, с чего я тогда решила, что ты во всем винил меня.

– Ну как ты могла такое подумать, Лейк? – Я нежно целую ее в губы. – Мне никто был не нужен, кроме тебя!

– Поверить не могу, что мама велела тебе оставить ту записку, – с улыбкой произносит Лейк и кладет голову мне на плечо.

– Господи, Лейк, да я чуть под землю не провалился! Ты даже не представляешь, как я растерялся!

– Знаешь, ты ей правда понравился, – со смехом отзывается она. – С самого начала. Потом-то она вообще тебя полюбила. Разве что в середине всей этой истории она к тебе слегка охладела!

Я вспоминаю тот день, когда Джулия узнала, что Лейк – моя ученица. Представляю себе, как она встревожилась! Мало того что у нее своих проблем было предостаточно, так еще и дочери разбили сердце… Даже представить себе невозможно!