– Ильяс Ветров, режиссер? – уточнила я. – Нет его там, я бы запомнила. Не так давно вместе с Кирьяновым в базу заглядывали. Ничего похожего. Да и не стал бы Ветров так себя театрально вести, если бы у него было рыльце в пуху. Оно у него и без этого сильно в глаза бросается.

– А как там Кирьянов?

Оля и Киря были давно знакомы. Правда, виделись редко и только с моей помощью, что выходило, как правило, совершенно случайно. Полковник Владимир Сергеевич Кирьянов, давно перешедший из ранга моего коллеги в ранг надежного друга, был со мной на связи чаще, чем нам обоим того хотелось бы, но каждый раз, связываясь, мы убеждались в том, как же сильно нам друг с другом повезло. После моего ухода из органов внутренних дел и основания частного сыскного бизнеса только на него я и могла рассчитывать, если чувствовала, что не тяну. А не тянуть приходилось частенько. Где взять свежую сводку преступлений? У Кирьянова. А кто мог сделать запрос в архив и быстро получить результаты, пользуясь своим служебным положением? Владимир Сергеевич. А если у меня в голове только четыре слова: «Я чувствую, что права», то кто ни разу не закатил глаза, услышав их, и не поднял меня на смех? Кто не раз рисковал ради меня своей полицейской шкурой? Кто спорит до посинения, подгоняет мне результаты вскрытий и копии допросов, а потом клянется, что это было в последний раз, потому что я – ходячая подстава? А не Кирьянова ли супруга преспокойно отпускает его со мной на ночь и всегда передает приветы от себя лично и от двух симпатичных дочек? А все почему?

Потому что. Всем бы по одному такому Кирьянову – и мир стал бы лучше. Вот как сейчас.

– Кирьянов на работе, – ответила я. – Наверное. Давно не созванивались.

– А я думала, что вы постоянно на связи.

– Упаси боже. Я и без него много чего смогу.

Основная часть присутствующих собралась в центре поляны. Ветров, хоть уже и не использовал микрофон, все так же продолжал привлекать к себе внимание. Его голос прорывался даже через песню Ирины Аллегровой.

– Я не знаю, ребят, это надо узнавать у продюсера.

– О, он все еще про новый сценарий топит, – догадалась Ольга. – Когда я уходила, он про него говорил и все еще продолжает. Неужели даже здесь не может расслабиться?

– Радуйся, что он далеко, – посоветовала я.

Краем глаза я заметила какое-то движение со стороны фургона. Повернула голову, чтобы посмотреть, и сразу же поняла, что что-то случилось. Наталья что-то горячо объясняла Федору, а он, то и дело пытаясь отодвинуть ее рукой, о чем-то говорил по телефону. Неподалеку стояла Зоя и, обняв себя за плечи, будто чего-то ждала.

– Господи, господи, – услышала я тонкий голос Натальи и тут же вскочила на ноги.

– Эй, а я? – послышался удивленный голос Ольги.

– Сиди тут, – приказала я и направилась к храму.

Обокрали их, что ли?

Уже оказавшись совсем близко, я осознала, что они были совершенно одни, если не считать меня. Ни одного покупателя, ни кого-то из гостей рядом не было.

Я повернула к Зое и сразу увидела ее растерянное лицо.

– У вас все в порядке?

Зоя посмотрела на меня, потом на родителей, потом снова на меня. Она колебалась, и я, чтобы успокоить ее, присела перед ней на корточки. Этим психологическим приемом я неоднократно пользовалась в тех случаях, если человек, с которым предстояло разговаривать, был либо ниже меня ростом, либо находился в невыгодном для себя положении: сидел на земле, например. И оно всегда срабатывало, ведь только так и можно было дать понять, что ты готов находиться на его уровне. Правда, Зоя на этот раз оказалась выше меня на две головы.

– Зоя, иди сюда, – позвала Наталья.

Девочка тут же убежала к матери. Я распрямилась, обернулась.

– Я могу помочь, Наташ?

Наталья быстро одернула передник, подошла ко мне.

– Сын пропал, – каким-то убитым голосом сообщила она.

– А тут с вами был еще и сын? – растерялась я. – Не видела его.

– Не было его здесь. Но трубку не снимает, а его дружок, чей номер у меня в телефоне, сказал, что они в последний раз днем виделись, а потом Денис собирался в лес. Но утром он другое говорил. Обещал позвонить или появиться еще в десять вечера, но так и не пришел.

– Такое уже было раньше? Он убегал из дома?

– Он уходил, да, – ответила Наталья. – Но всегда отвечал на звонки.

– Когда вы его видели в последний раз?

– Утром.

Утром. То есть давно. Родители готовились к празднику, дочь была с ними, а сын, получается, мотался сам по себе.

– Кажется, вы говорили, что ему одиннадцать лет, как и Зое? – вспомнила я.

– Да, говорила. А при чем тут?

– Просто уточнила возраст. Всякое может быть. Может, проблемы переходного возраста?

– Не знаю я! Говорила же, что с ним всегда было сложно, а сейчас особенно.

– А созванивались с ним когда?

– Сегодня утром же и созванивались. Да не смотри ты на меня так! – с отчаянием воскликнула Наталья. – Думаешь, что мне наплевать на сына? Да что ты знаешь!

– Тихо, тихо. Я ничего не думаю, я просто хочу узнать о Денисе как можно больше, – объяснила я.

Но Наталья больше не захотела со мной разговаривать. Федор, отвернувшись, все еще прижимал к уху телефон.

Ребенка нужно было найти. Родители в отчаянии, Зоя напугана – похоже, несмотря на то что мальчик непослушный, так надолго пропал он впервые за все время.

А рядом между тем шла другая жизнь. Пьяная, веселая, разноцветная.

– Звоните в полицию, – заявила я. – У вас есть фото мальчика?

Федор, прибив меня тяжелым взглядом, пошел в сторону фургона.

– Куда он? – спросила я у Натальи.

– Искать поехал, – поджала губы Наталья и с тоской взглянула в сторону прилавка, к которому уже подходил народ.

Решение я приняла