не нужно. Логически это было так, если уж говорить о логике…

Мы прошли вперед уж не знаю сколько метров или шагов, а во времени я уже давно потерялась. Прикинув, решила, что сейчас что-то около полуночи, если примерно учитывать время нашего прибытия на набережную и следующего после бессмысленного перемещения среди веселящихся граждан. Я не особо следила за стрелками часов, а подарила себе возможность не придерживаться временных рамок. Зачем? Но известие об исчезновении ребенка вернуло меня в реальность, и я просто стала действовать, так и не взглянув на часы.

– Федор, вы ведь сообщили в полицию? – решила я задать вопрос, четкий ответ на который не получила от Натальи.

– Нет.

– Вы что?!

Я остановилась.

– У вас сын пропал!

– Он не пропал.

Федор выставил в сторону руку. Это был знак замереть на месте. Я, и до этого стоявшая по щиколотку в какой-то паутине, всмотрелась вперед.

– Вон сидит, – прошептал Федор и указал рукой куда-то вбок. – Не включайте телефон.

Мне ничего толком не было видно. Осторожно подавшись в сторону, я увидела яркий костер и сидящих подле людей. До них было довольно далеко.

Федор распрямился и обернулся.

– Рассмотрели?

– Нет.

– Да и откуда вам, – хмыкнул он. – А я увидел. Дениса увидел и типа друганов его. Сейчас покурю, и пойдем к ним. Жене вот только отпишусь.

Его пальцы заклацали по экрану.

– Мы прячемся, да? – прошептала я.

– Пока что.

– Но нас, наверное, уже заметили.

– Не заметили. И вряд ли услышали. Слишком заняты. Если фургон опознали, то не страшно, ведь возле леса дорога, там круглыми сутками фуры разворачиваются.

До ушей донесся смех. Смеялись подростки с ломающимися голосами.

– Федор, а зачем вы меня с собой взяли? – не понимала я.

– Разве не вы сами ко мне в фургон прыгнули?

Действительно, сама.

– Я не так выразилась…

Мужчина вынул сигареты, закурил.

– Когда тебя воспитывают родители, то ты редко к ним прислушиваешься. Не нужны тебе ни их советы, ни опыт, ни что-либо еще, – тихо сказал Федор. – А вот кого-нибудь чужого послушать можно.

До меня начинало потихоньку доходить.

– Вы решили, что ваш сын вас не слушает, а меня будет?

– Может, и станет, – рассудил Федор. – А еще будет эффект неожиданности. Меня они в лицо знают, а вот вас – нет. Удивление перерастет в растерянность, и с них быстро вся бравада слетит. Хочу запомнить их лица. А то в свои годы слишком много на себя берут.

– А с кем там Денис? – вытянула я шею. – Плохо видно.

– Да все с теми же, – устало ответил Федор. – Малышев, Третьяков, Солянский, а вот четвертого не рассмотрел. Наверное, старший брат Малышева. Мой самый младший, а этим уже по шестнадцать стукнуло. Малышевы из неблагополучной семьи. Таскать в школу пиво и сигареты стало их любимой профессией. Про остальных мало знаю. Но вот как Денис к ним прирос, я понять не могу. Иногда они его посылали в магазин одного, он им покупал и вино, и чипсы. Был он у них словно «шестерка». Я подозревал, что дело неладно, но не встревал, потому что чувствовал, что пока не надо. Ждал чего-то… А теперь лето, каникулы. Конечно, они будут собираться по всяким темным углам, мериться письками своими, доказывать друг другу, кто взрослее и круче. Вы же знаете, как это делается.

– Федор, подождите.

– Чего ждать-то? – посмотрел он на меня.

Его лица я практически не видела, если не считать темных пятен на светлом овале, обрамленном темной короткой бородой. Но взгляд, настроение чувствовала прекрасно. Он был зол не только на сына. Федору казалось, что, не будь рядом с Денисом дружков-хулиганов, все было бы иначе. И сорваться отец мог не только на своего ребенка, но и на остальных, даже не зная, кто первым потащил в лес приятелей.

– Хотите эффект неожиданности? – уточнила я.

– А что такое? – напрягся Федор. – Напугаем их, что ли?

– Зачем? Но в каком-то смысле они удивятся, конечно.

– Не надо, – схватил меня за плечо Федор.

– Да все будет в порядке, – пообещала я. – Стойте здесь и не выходите, пока не позову.

Я включила телефон и пошла вперед, подсвечивая себе дорогу. Уже через две минуты я вышла на полянку, к небольшому костерку, рядом с которым на бревнах сидели несколько парней. Но один, самый худенький и маленький, был будто бы не с ними. Он сидел на отшибе, на дальнем краю одного из бревен.

«Привет, Денис. Жив и здоров. – Я быстро окинула его взглядом. – Находится здесь, кажется, не против своей воли. Слава богу».

Я подумала, что его отец был прав: с Денисом произошло то же, что часто случается и с другими подростками: попав в компанию тех, кто старше, он увлекся своими знакомыми и захотел быть похожим на них. Я быстро пересчитала подростков. Их было пятеро. Мое появление их напугало, и один, испугавшись, с жаром выдохнув матерное слово.

– Эй, эй! – подняла я руки в попытке успокоить молодежь. – Все в порядке, я не призрак.

Они молчали и смотрели на меня во все глаза. Теперь, когда удалось рассмотреть их получше, стало понятно, что все они гораздо младше, чем казалось издалека.

Одеты ребята были просто, без прибамбасов. Никаких внешних признаков, указывающих на то, что они принадлежат к какой-то субкультуре, я не заметила. Двое в длинных, по колено, шортах, трое в джинсах. Футболки, майки. Один парень был в красной бейсболке, у другого блеснула в мочке уха серьга. На земле пластиковые бутылки с кока-колой. Спиртного нет.

Однако парням очень хотелось казаться крутыми. Прежде всего об этом говорили их позы: сидели они ссутулившись, по-мужски широко расставив колени и раздвинув локти. Но все же передо мной были пусть и повзрослевшие, но дети – взгляды, направленные на меня, были скорее заинтересованными и настороженными, нежели агрессивными. Да и рассматривали меня не исподлобья, не тяжело.

– Ребят, можно побыть с вами немного? Прямо пять минут.