Не собираюсь жаловаться, но и играть в благородство с Михаэлем не хочу. Я схватила веник и совок и отправилась убирать землю и осколки горшка. Странно, что на шум никто не вышел, я кричала громче пылесоса.

– Дай, я сам. – Михаэль попытался выхватить у меня веник.

– Да отстань ты от меня, – взмолилась я. – У тебя свой этаж есть. Вот и иди, работай!

– Ты же не умеешь. И можешь порезаться.

– И не научусь, если сама не попробую. Не надо меня опекать!

– Так я не о тебе забочусь, – ухмыльнулся Михаэль. – Ужин пропускать не хочется. А так, как ты убираешь… мы и к завтраку не управимся.

– Ах ты…

Я замахнулась веником, но вовремя остановилась. Во–первых, такое поведение может показаться другим подозрительным. Это сейчас мы одни, но так будет не всегда. Надо приучать себя общаться с Михаэлем вежливо и отстраненно. Во–вторых, я слишком бурно реагирую на любое его замечание, то есть, выдаю свои чувства.

– Ладно. – Я протянула ему веник. – Убирай сам. Я тоже не хочу пропустить ужин.

– Что еще успела испортить? – поинтересовался Михаэль, сметая мусор в совок. – Только не говори, что ничего, не поверю.

– Занавеску, – ответила я. – Ее пылесос зажевал.

Его гневная тирада, произнесенная почти шепотом, вызвала у меня улыбку. Кажется, я нащупала слабое место. Михаэль – мой куратор, и я должна его слушаться, однако он несет за меня ответственность. Ха! Перед Кэри! Я не пакостила специально, но доставила ему много хлопот. Это ж какие перспективы открываются! Только не надо спешить, чтобы самой не нарваться на неприятности.

– Занавеска потом… – Михаэль осмотрел рваный край и скривился. – Это на поклон к коменданту идти надо.

– К тете Розе?

– Да если бы. Тут свой комендант, дядя Петя.

Я вздрогнула, вспомнив бутылочки в подсобке.

– С ним трудно договориться, домовой он. И за горшок по головке не погладит. Без подарка к нему лучше не ходить. Шоколадку уже съела?

Я сглотнула.

– Так это ты ему приготовил?

– Ну не тебе же, – хохотнул Михаэль. – Но тебе было нужнее.

Медленно. По перышку. Я закрыла глаза, представляя ощипанного феникса. Немного полегчало.

– Ладно, я что–нибудь придумаю. Давай сюда пылесос.

– О, ты за меня и пылесосить будешь?

– Нет. Покажу, как быстрее.

В общем, мой способ оказался не таким уж хорошим. Михаэль показал, как держать трубу, чтобы шланг не мешался под ногами, дело у меня пошло веселее, и вскоре длинная дорожка закончилась.

С мытьем полов я справилась лучше, чем с пылесосом. Мне даже понравилось водить шваброй по полу, выписывая восьмерки.

– Сойдет для первого раза, – вздохнул Михаэль, принимая мою работу. – Жди меня здесь, я…

– А куда это ты собрался? – вкрадчиво поинтересовался Кэри, появляясь в подсобке. – Если за мной, то я уже здесь.

– Если ко мне, то я тоже.

Следом за ним через порог шагнул старичок в широких штанах и рубашке навыпуск с красным поясом. Его макушка едва доставала Кэри до талии. Это и есть домовой?

Я перевела взгляд на бутылочку с надписью «Дядя Петя». Нет, не похож. Что–то тут явно не сходится…

– А это вы в молодости? – спросила я домового, ткнув пальцем в бутылочку.

Ассоль

– Ой–йо–о–о… – выдохнул Михаэль в пугающей тишине.

– Кхе–кхе! – прокашлялся Кэри.

Мне показалось, что он давится от смеха, однако я боялась поднять на него взгляд. Демон не страшный, однако никакой уверенности в том, что сдержусь и не нахамлю ему, у меня нет. Тут бы с домовым разобраться!

– А что, похож? – отмер, наконец, дядя Петя.

– Н–ну… да–а–а… – неуверенно протянула я. – И без подписи видно, что это вы.

Ох, Ассоль, где ж тебя врать учили?

Дядя Петя просиял и, повернувшись к Михаэлю, довольно произнес:

– Понял, бестолочь? Говорил я вам, не надо подписывать!

Э–э–э?!

– Петрович, правда, ты? – оживился Кэри.

– Дык! – Домовой пригладил бороду и подбоченился. – Собственной персоной.

– И как так получилось? – Кэри взял с полки бутылочку, открутил колпачок и понюхал содержимое. – Вроде тут средство для мытья окон.

– Так это самое… Стали у меня средства для уборки пропадать, так я ребятушек попросил полку зачаровать. А они мне предложили метку поставить, что это мое. Это самое… А я придумал картинку налепить. С портретом.

– Логично, – согласился Кэри. – Попросил бы меня, я бы руну против воров поставил. Клеймо на лоб, которое могу вывести только я.

– Это каждому уборщику по клейму? – возмутился дядя Петя. – Это самое… Я коридоры неубранными для кого держу? Потому и полку зачаровать нельзя! В общем, это самое… Ребятушки портрет сотворили… этим самым… Мих!

– Фотоаппаратом, – подсказал феникс.

– Ага. Это самое… А он мне не понравился. Дед какой–то получился!

Теперь уже и я едва сдерживала смех. В нашем мире домовые не жили, оно и понятно, почему. Ангелы, в совершенстве владеющие высшей магией, устроили свой быт так, что необходимости в помощниках нет. На остальных уровнях домовые не редкость, они даже на нулевом могут селиться, при условии, что местные жители их не видят.

– Так вот… – продолжал дядя Петя. – Обработали портрет этим… как его… это самое… фотожо… фото…

– Фотошопом. – Михаэль незаметно закатил глаза. – Это программа такая, компьютерная.

Сказано это было, кажется, для меня, но я все равно ничего не поняла. Ладно, с местной техникой я еще разберусь. Это ж сколько интересного впереди!

– И стал ты красавец. – Кэри повертел в руках бутылочку и вернул ее на полку. – А подписали для верности, чтобы уж точно не перепутать.

– Ага. – Дядя Петя опять пригладил бороду. – Ребятушки сказали, мол, шибко красив, не узнает никто. Так вот же, ласточка моя, узнала!

Я невольно поежилась. Птенчик, ласточка… Из–за моей проблемы обычные слова звучали, как издевательство.

– Замечательно. – Кэри повернулся к Михаэлю. – Теперь, когда мы выяснили тайну портрета, может, расскажешь мне, что тут у вас происходит?

– Ничего не происходит, – огрызнулся Михаэль. – Закончили уборку, собирались доложить.

– Как это ничего? – возмутился дядя Петя. – Это самое… А ущерб?!

Феникс бросил на меня взгляд и набрал в легкие воздуха, чтобы ответить.

– Занавеску я испортила, – поспешно произнесла я. – И горшок разбила. Простите, пожалуйста.