брюки и белую застегнутую рубашку, он остановился на ступеньках и посмотрел в планшет.

Свет отражался от белокурых волосах красноречивого вербовщика, который выслеживал и доставлял стажеров в учебный лагерь. Человек, который договорился о моем освобождении из тюрьмы, пообещав более полноценную жизнь.

Бастиан.

Ублюдок.

Глава 6

Четыре с половиной года назад

Я смогу выжить двадцать восемь дней в аду. Ведь прожила в нем семнадцать лет и одиннадцать месяцев. Еще месяц я вытерплю, и тогда, наконец, буду свободна. Свободна от несовершеннолетних, свободна от взрослых, которые меня не понимают, свободна от правил, ограничений и стен. Я могу сделать что угодно.

Через двадцать восемь дней.

Как можно тише, в своих тонких тапочках я бреду по холодному коридору, прекрасно понимая, что меня здесь быть не должно. Простые круглые светильники настроены на ночное время, и в их тусклом свете выцветший синий линолеум на полу выглядит ужасно. Я не виновата, что за ужином выпила слишком много сока и теперь после отбоя должна сходить в туалет. Ну хорошо, да, я виновата. Но не собираюсь писать в свою постель. Я не делала этого с четырех лет.

В комнатах, мимо которых я прохожу, никто не шевелится. Из дверных проемов без дверей слышится только тихий храп и редкие всхлипы. Мне потребовалось много времени, чтобы привыкнуть спать без дверей в комнате и с тусклым светом, не говоря уже о трех других девушках в качестве соседок. Сейчас после трех с лишним лет меня это уже не так беспокоит.

Ванная находится в дальнем конце коридора и, естественно, практически рядом с караульной. Жалюзи закрыты, поэтому Джоани Уиллис, ночной охранник в будние дни, либо смотрит фильм, который ей не положено смотреть, либо развлекает одного из ночных охранников из мужского блока. Я не слышу ни стонов, ни тяжелого дыхания, когда проскальзываю мимо, так что, скорее всего, она смотрит кино.

Я стараюсь открывать дверь осторожно, чтобы та не скрипела. Планировку комнаты я знаю наизусть, поэтому не включаю свет. Просто делаю шесть шагов прямо вперед и резко поворачиваю направо. Моя ладонь хлопает по дверке туалета. Я пробираюсь внутрь кабинки, стягиваю пижамные штаны и занимаюсь своими делами. Как же хорошо. Я слишком долго терпела.

Я не смываю за собой, потому что это создаст много шума и кто-то все равно сделает это утром. Нельзя рисковать, когда битва наполовину выиграна. Я выхожу из кабинки в тот же момент, когда открывается дверь. Мой желудок скручивается. От страха деревенеют ноги, хотя здравый смысл требует спрятаться. Несколько теней заходят в помещение, и тут мне в глаза бьет яркий луч света.

Я ахаю и закрываю глаза, но все равно вижу яркие пятна за закрытыми веками. Дверь со скрипом закрывается. Ноги в тапочках шлепают по полу, кто-то приближается ко мне. Паника пронзает меня, внутри все леденеет, а руки дрожат. Я пячусь, пока моя задница не упирается в цементную стену. Конечно, я участвовала в драках, но никогда в темноте.

Луч света освещает мои ноги, а за ним виднеются четыре фигуры. Девушки из моего коридора, те, которые по тем или иным причинам меня ненавидят. Самая крупная девушка, шести дюймов роста и весом на тридцать фунтов больше меня, еще и самая подлая. Ее зовут Лана. Она затеяла со мной драку в мою первую неделю здесь, потому что я отказалась целовать ее туфли. Я буквально должна была поцеловать ее чертову обувь. Мы подрались. Я разбила ей лицо о стену и сломала нос. После этого она подстрекала других девушек придираться ко мне.

И эти девушки сейчас с ней. Алисия ненавидит меня, потому что у меня прямые светлые волосы, а у нее каштановые и чертовски сильно вьются. Однажды она отрезала у меня огромную прядь волос, поэтому за полчаса до инспекции я положила ей в постель кубики льда, из-за чего ее бросили в «Комнату для размышлений». Рядом с Алисией стоит Роуэн, которая любит хвастаться тем, сколько собак она убила и содрала с них кожу, из-за чего и попала сюда. Рядом с ней находится девушка по имени Кэти, похожая на труп. Она ненавидит меня за компанию со своими подружками, но лично мы не ссорились. Пока что.

— Тебя здесь быть не должно, Зло, — хрипло шепчет Лана.

Я прищуриваюсь на это ненавистное прозвище. — Как и вас.

— Конечно, мы можем здесь находиться. Мы пришли сделать тебе прощальный подарок, так как ты скоро покидаешь нас.

Алисия подходит ко мне ближе, оказываясь на расстоянии плевка. В ее руке что-то длинное и тонкое. — Тебе скоро исполнится восемнадцать, — говорит она. — Ты не можешь уйти от нас, пока мы тебя не сломаем.

По моей спине пробегает дрожь. — С тех пор как я здесь оказалась, у меня было достаточно поломанных костей, — рычу я, сжимая кулаки по бокам.

— Мы не про кости говорим. — Алисия вытаскивает предмет из-за спины, показывая его в луче света. Мне требуется минута, чтобы понять, что она держит вантуз и что именно она собирается с ним делать. Твою ж мать!

Паника гонит вперед, и я налетаю прямо на Кэти, которая этого не ожидает. Я отталкиваю ее к Роуэн, бросаюсь влево и прохожу мимо них. И уже почти у двери, когда Лана врезается в меня с боку. Я кричу, когда мы падаем на пол, пинаясь и царапаясь. Хватаю ее за волосы и сильно тяну. Что-то трещит, и она кричит.

Чья-то нога бьет меня по голове, и перед моими глазами мелькают разноцветные огни. Луч фонарика скользит по стенам, из-за чего трудно понять, что происходит. Я бью, царапаю чужую плоть, сопротивляюсь давящему на меня сверху весу. Кто-то сидит у меня на груди, кто-то еще пытается удержать мои ноги, а я брыкаюсь и лягаюсь. Я подскакиваю вверх, и Роуэн падает с меня.

Нет, нет, черт возьми, нет! Я так долго держалась от них подальше. Я начинаю кричать, надеясь позвать любого охранника поблизости — какого черта нас до сих пор никто не услышал? — но мне в рот засовывают ткань. Грязную и колючую, может быть, это носок. Кто-то снова хватает меня за ноги.

Я обмякаю, и это их удивляет. А затем я извиваюсь всем телом достаточно быстро, чтобы сбить с себя Лану. И продолжаю крутиться и извиваться, пока не врезаюсь в стену. Рукой нащупываю какой-то твердый предмет и понимаю, что это фонарик. Видимо, кто-то уронил его в суматохе. Я хватаю его и