– У кого затмение?

– Ну вообще… Вон баба сегодня из окна выбросилась…

Богдан знал об этом случае. Но в подробности не вникал, потому что произошло это в соседнем Юбилейном районе.

– Не сегодня. А вчера… И этот уже третий день как повесился… Или повесили.

Голубев снова склонился над трупом и пальцем провел вдоль темной полосы.

– Если хорошо присмотреться, тут еще одна борозда есть. И она ровно опоясывает шею, по всей длине…

Богдан присматриваться не стал. Да и зачем, если Голубеву можно было верить на слово. К тому же официальное заключение экспертизы будет.

– Я так полагаю, что гражданина этого сначала задушили, а потом уже повесили.

– И кто это мог сделать? – задумался Богдан.

– А это уже вопрос к вам, господа сыщики, – развел руками судмедэксперт.

– Да это понятно… Только непонятно, кому это надо.

– А кому надо? – спросил Пляцков, вызывая на мозговой штурм.

– Тебе, – спрятав улыбку, резко глянул на него Богдан.

– Не понял! – встрепенулся Эдик.

– С Островерховой спал?

Лада провела у них в кабинете не одну ночь. После первой ушла, вроде бы к родителям собралась уехать, но вечером вернулась, попросилась на огонек. А в те сутки дежурил Пляцков. Он-то и остался с ней на ночь.

– С Ладой?! Да ты что!

– А ты что, не мужик?

– Мужик…

– Может, тебе красивые бабы не нравятся?

– Нравятся…

– Или ты женат?

– Нет.

– Может, невеста есть?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

Богдан всерьез подозревал, что Лада переспит с кем угодно, кто сможет помочь ей уйти от наказания. И Пляцков – неплохая для этого кандидатура. Во всяком случае, она могла так решить. Да и собой он хорош…

– Ты же с ней спать не стал.

– А она что, себя предлагала?

– Да… Ну, была не против. Я же видел…

– Видел? А может, она сама тебе это сказала?

– Так, подожди, подожди! – щелкнул пальцами Пляцков. – Ты что, в чем-то меня подозреваешь?

– В чем я могу тебя подозревать?

– Может, я помог Лаврику повеситься? Чтобы Ладе помочь…

– А ей это поможет?

– Ты же так подумал.

– Ничего я не думал… Расслабься, Эдик, ни в чем я тебя не подозреваю, – благодушно улыбнулся Богдан. – Ты не дурак, чтобы на такую глупость согласиться. Хотя…

Он нарочно сделал паузу.

– Что хотя? – повелся капитан.

– Возможно, Лада обладает какой-нибудь мифической силой. Помнишь, как сирены зазывали мореплавателей, те шли к ним как загипнотизированные. Сначала она Улехова околдовала, чтобы он с ее мужем расправился. Потом – тебя…

– Или тебя!

– Хороший ход, – засмеялся Богдан. – Или меня.

Шутки шутками, а ведь действительно его могли обвинить в гибели Улехова. Ну, не обвинить, а подумать. Если бы он согрешил с Ладой. А ведь ей выгодно, чтобы Улехов замолчал навсегда. Если, конечно, она действительно уговаривала его убить мужа… Но ведь Богдан не опустился ни до душевной, ни до телесной близости с ней. Потому и не совестно ему сейчас. Прежде всего перед самим собой.

– Такой большой, а в сказки веришь, – усмехнулся Пляцков.

– Может, потому, что леший где-то рядом бродит?

Небо темное, дождик накрапывает, ветер деревья раскачивает, глухой лес вокруг, шумно, неуютно. А еще тьма сгущается.

– Да ну тебя!

– А если серьезно, то за Ладой может кто-то стоять, – без всякой иронии сказал Богдан. – И этот «кто-то» не хочет, чтобы ее посадили.

– Потому и убил Улехова?

– Теоретически такое могло случиться. А практически – нереально… Островерхова недавно с ним познакомилась. И она не могла знать, где он скрывается. И тот, кто за ней стоит, тоже не мог этого знать…

Богдан чувствовал, что его суждения устремляются в тупик, но все же продолжал развивать мысль.

– Да и кто за ней мог стоять?..

– Ну мало ли кто, – пожал плечами Пляцков.

– Что мы про нее знаем? Жила в Оханске с родителями, приехала сюда, встретила Ивченко, жила с ним. Потом появился Улехов, она попросила заступиться за нее… Кто за ней мог стоять?

– Может, кто-то из знакомых мужа?

– Или тот, кто заинтересован в его смерти.

– Может быть…

– Допустим, этот «кто-то» заказал Ивченко через нее. Но ведь Улехов не собирался его убивать. Просто так фишка легла. Так что заговор и заказ отпадают… Может, у Островерховой был любовник, которому до лампочки ее муж? Но зачем ему геморрой с Улеховым?.. Не срастаются кости, хоть убей. Хромает версия. Надо бы поговорить с Ладой, так, для очистки совести. Но я не думаю, что в ней собака зарыта. Надо копать в прошлом самого Улехова… В этом прошлом он мог спрятаться от нас. Это прошлое могло вытолкнуть его к нам через петлю. Прошлое… Или настоящее…

– Ну и что вы там надумали? – поднимаясь на ноги, спросил Голубев.

– Да пока глухо, как в танке.

– Может, экспертиза что-то установит. А пока я могу сказать, что перед смертью парня били. Лицо не трогали, били в живот. Не берусь утверждать, но, кажется, у него сломано ребро. И подозрение на гематомы…

– А кто его мог избить, если у него черный пояс по кикбоксингу?.. Михаил Ефимович, может, у него руки были связаны на тот момент?

– Я смотрел. Не похоже… Хотя опять же, утверждать не берусь. Сами видите, в каком состоянии труп.

– Ну да, ну да…

На поляну медленно выполз обшарпанный «уазик»-«таблетка».

– Быстро! – обрадовался Голубев.

Обычно труповозку приходилось ждать часами, а тут лес, глухомань, и она могла появиться только под утро. Но еще даже не стемнело, а машина уже на месте. Осталось только погрузить труп на один из двух нижних стеллажей, и можно уезжать.

Сначала в путь отправилась труповозка, и сразу же вслед за ней оперативная машина. Михаил Ефимович допил из фляжки, скрестил руки на животе и, положив голову на плечо, закрыл глаза. Дорога тряская, но это его совершенно не смущало. И вскоре он дал храпуна.

– Как думаешь, кто мог его избить? – негромко, чтобы не разбудить эксперта, спросил Пляцков.

Но при этом он не подумал, что Богдан тоже погрузится в дрему. Золотое правило оперативника – если есть возможность, надо спать.

– Я думаю, что на наше с тобой «думаю» положат с прибором… Ну, избили его, и что? Может, избил кто-то, а он от обиды в петлю полез?