Действительно, общение с ним, даже на расстоянии, лишало еерассудка.

Она потрясла головой, пытаясь прийти в себя.

«Успокойся и сосредоточься на предстоящей работе. Ты убьешьего, но не сейчас. Сначала нужно стать избранной».

Осторожно переставляя ноги в туфлях на высоченных каблуках,она подошла к компании, собравшейся вокруг Квина.

Сначала он ее не заметил. Его внимание было сосредоточено наДафне и еще двух девушках. Он разговаривал с ними и часто разражался смехом.Пожалуй, слишком часто.

«Словно он не в своей тарелке», – подумала Ракель.

– …и еще я чувствовала себя ужасно, потому что мы так ине встретились, – говорила Дафна. – Хотелось бы знать, что со мнойслучилось. Я вообще ничего не помню.

«Она рассказывает свою историю», – догадалась Ракель.

Никто из слушателей не выказывал никаких подозрений.

– Я тебя раньше здесь не видела, – раздался голоспозади Ракель.

Голос принадлежал невероятно красивой высокой черноволосойдевушке с глазами цвета янтаря.

«Глаза коршуна», – подумала Ракель и внутренне сжалась.

Еще один вампир. Она была в этом уверена. Эта матово-бледнаякожа, странный блеск в глазах… Скорее всего, это та девушка, которая приносилаДафне еду на склад.

– Да, я здесь впервые, – подтвердила Ракель,пытаясь говорить легко и беззаботно. – Меня зовут Шелли.

– Я – Лили, – представилась девушка.

Ее хищные глаза не отрываясь смотрели на Ракель.

Ракель едва сдержалась, чтобы не показать своего изумления.Это же Лили Редферн! Улыбка застыла на лице Ракель, как приклеенная. Дочь ХантераРедферна стояла перед ней. В какой-то момент ее рука чуть было не потянулась заножом. Ради того, чтобы убить такую знаменитую личность, как Лили Редферн,можно на время забыть и о тайном убежище.

Но с другой стороны, Хантер Редферн не относился к числувоинственных вампиров и имел огромное влияние в Совете Царства Ночи. Благодаряему большинство вампиров отказались от агрессивных действий. Нападение на дочьсведет его с ума, и он может поменять свою политику и стать одним из тех членовСовета, кто призывает превратить людей в рабов.

А Ракель лишится возможности проникнуть в тайное убежищевампиров.

«Ненавижу политику», – подумала она, продолжаялучезарно улыбаться Лили.

– Моя подружка Марни рассказала мне об этом месте. Ятак рада, что попала сюда. Здесь классно, даже лучше, чем я думала. У меня естьстихотворение, которое я написала…

– Неужели? Как-нибудь в другой раз с радостьюпослушаю, – прервала Лили.

Интерес в ее глазах погас. Она явно сочла Ракель очереднойвосторженной дурочкой и ушла прочь, даже не оглянувшись.

Вторая проверка закончена. Осталась еще одна, самая главная.

– Это мне больше всего нравится в Лили. Она такаябесстрастная, – заметила девушка, стоявшая рядом с Ракель. У нее были вьющиесярыжие волосы и полные розовые губы. – Привет, меня зовут Хуанита.

«Она говорит искренне», – подумала Ракель.

Остальные девушки из группы Квина тоже восхищалисьхолодностью Лили. Они воспринимали это как проявление силы.

«Все правильно, ведь чувства могут ранить, и очень сильно.Лили заслуживает и моего восхищения», – подумала Ракель.

Она поняла, что у нее много общего с девушками из клуба.

– Лили похожа на Снежную королеву, – сказаладругая девушка. – Кажется, что она с другой планеты.

– Интересная мысль, – раздался насмешливый голос,от звука которого у Ракель перехватило дыхание.

«Ну вот, третья проверка. Расслабься, соберись и иди вперед.У тебя все получится».

Она повернулась, чтобы взглянуть на Квина.

Старайся не смотреть ему прямо в глаза», – сказала себеРакель и уставилась на его подбородок.

– Может быть, она действительно с другойпланеты, – продолжал Квин, обращаясь к девушке. – А может быть, онавообще не человек. Кстати, и я тоже.

«Так оно и есть, – подумала Ракель. – Он забавляется,когда говорит им правду, в которую никто не верит».

Однако ей показалось, что Квину безразлично, воспринимаютдевушки его слова как шутку или нет.

– А если она просто из другого мира? Вы никогда недумали об этом?

Ракель отказывалась что-либо понимать. Похоже, Квин самподставляется. Еще немного – и он начнет рассказывать им о Царстве Ночи,нарушая верховный закон. За это следовало одно наказание – смерть.

«Он ходит по лезвию ножа, – подумала Ракель. –Сначала работорговля, теперь это».

Ранее он представлялся ей вполне законопослушным.

– У жизни есть такие стороны, о которых вы даже неподозреваете. Это темные стороны, – продолжал Квин, обращаясь к своейаудитории. – Они являются частью мироздания, а значит, имеют право насуществование. Слышала ли ты, – он обнял одну из девушек за плечи, –о таких осах, что откладывают яйца в живых гусениц? Гусеница продолжает жить, аличинки осы поедают ее изнутри. Как ты думаешь, кто придумал такое?

– Наверное, это самая ужасная смерть, – сказалаДафна. – Быть съеденным насекомыми или сгореть заживо.

– Все зависит от того, насколько быстро тысгораешь, – произнес Квин, растягивая слова. – Сильное пламя придостаточно высокой температуре испепелит тебя за считанные секунды. А вотмедленное поджаривание – совсем другое дело.

– Я написала стихотворение об огне, – вставилаРакель.

Она сама удивилась, что ее раздражает внимание, которое Квиноказывает другим девушкам.

«Так и должно быть», – успокоила она себя.

Ведь ей надо увлечь его, вызвать интерес к своей персоне,тогда появится возможность стать избранной.

– Ты принесла его сюда? – спросил Квин.

– Нет, но я помню начало наизусть. – И Ракельначала читать:

Погребальный костер пляшет, вьется, летит и танцует,

А с высоких небес льет луна свой полуночный свет.

И огонь языком своим жарким мне душу остудит, —

Соблазненная ночью, нарушу днем данный обет.

Квин моргнул, улыбнулся и внимательно оглядел Ракель сголовы до ног. Но так и не взглянул ей в глаза.

– Очень хорошо. Ты уловила самую суть, – одобрилон. – Ночь действительно таит в себе очень много соблазнов.

– Да, много, – ответила Ракель. Она приблизилась кнему, чувствуя прилив смелости. Что-то неуловимое в поведении Квина говорило оего скрытой слабости. – Ночь, тьма, таинственные существа – они повсюду,стоит только протянуть руку. – Она стояла прямо перед ним. – И еслиподойти достаточно близко, то не почувствуешь боли.