Не мутант. Скорее эволюционный скачок в развитии. Его предок, несомненно, подвергся заражению смертельным вирусом, но не превратился в безмозглого кровожадного монстра. Ветеринарша, проводящая опыты над ёжиками, рассказывала, что известно множество случаев, когда организм инфицированного, обладая достаточным количеством антител, побеждал вирус. Однако встречались и примеры, когда, при определённых стечениях обстоятельств, исходный штамм вируса изменял внутри животного, вызывая не неконтролируемую мутацию, а стойкоеиндуцированное изменение генома, передающееся по наследству.

Другими словами за спиной Петьки, широко расставив лапы, стоял совершенно новый вид волка. Неизученный биологами и известный только по рассказам выживших очевидцев. Больше метра в холке, с широкой, благодаря увеличенной мышечной массе, грудью и лапами, способными одним ударом сломать позвоночник кабану. Что уж говорить про человека.

— Твою ж мать… — начал молиться ординарец, вспомнив, что в древней Руси мат использовали для изгнания злых духов.

Сколько времени продолжалось противостояние человека и хищников, мозг Петьки не отметил. Онемела рука, провисая под тяжестью пистолета. «Стечкин» не самое лёгкое оружие. Из пятки вернулась душа, захватив по пути храбрость. Даже непривычный к егерской науке разум парня начал осознавать, что безмолвный поединок изрядно затянулся и выходит за рамки обычной схватки охотника и его добычи. Это у бойцов на ринге перед поединком принято надувать щёки, корчить гримасы и демонстрировать мышцы. Зверь мгновенно оценивает обстановку и взвешивает шансы на успех. Здесь всегда два варианта. Либо хищник нападает, либо убегает. Третьего не дано.

Петька, смутно догадываясь, что ствол уже не смотрит в лоб самки, решил напрячь руку и поправить прицел. Отвёл взгляд от квази, и с удивлением обнаружил отсутствие волчицы.

— Что за хрен? — пробормотал он, отмечая, что мать не только удалилась сама, но и увела щенков.

Петька медленно развернулся всем телом к псевдоволку, внутренне понимая бессмысленность угрожать ему пистолетом. Тут бы граната оказалась гораздо полезнее.

Зверь стоял в прежней позе, широко расставив лапы и, пригнув голову. Внимательно наблюдал за поведением человека. Не отступал. Судя по положению задних конечностей, не готовился к прыжку.

— Чего тебе надо, тварь? Что ты хочешь? — прорычал Петька, зверея от безысходности и непонимания происходящего.

Квази, словно услышав вопрос, перестал скалить зубы и слегка мотнул мордой влево. Ординарец понял по своему и, решив сменить уставшую правую, перехватил пистолет левой рукой. Зверь, как показалось парню, язвительно тявкнул, ехидно осклабился.

— Ты чего? Насмехаешься надо мной?

Мир, конечно, сдвинулся, но не настолько же! Не могут животные понимать человеческую речь! Тем более иронизировать над попавшим в затруднительное положение человеком. Или могут? Квази не обычный хищник. Его организм модифицирован и адаптирован благодаря вмешательству вируса. Что там говорила ветеринарша на лекции? Первоначально штамм влияет на нервные окончания и клетки головного мозга. А потом добирается до гиппокампа… Точно! Это такая фигня в височных отделах, которая отвечает за эмоции и память. То есть зверь с такой модернизацией, да ещё и в пятом-десятом поколении может и поумнеть!

— Обалдеть! — вслух произнёс Петька, словно квази мог не только его понимать, но и читать мысли.

«Да ну, нафиг! — думал Петька, лихорадочно ища оправдания своей антинаучной теории, — Это у меня глюки от страха!»

Скорая пояснительная бригада внезапно посетила его собственный отдел мозга, отвечающий за память. Лет шесть назад на дальний кордон, забрёл медведь. Обычный, косолапый, поголовье которых постоянно увеличивалось ввиду отсутствия естественных врагов. Фишка была в том, что зверь не собирался ни нападать на людей, ни потрошить их запасы в погребе. Зверь явился за помощью. Его морда прочно застряла в трёхлитровой жестяной банке из-под ананасов. Видимо, набрёл на лагерь паломников или бандитов и, распугав всю братию, позарился на сладкий запах, исходящий из консервы. Сунув в неё нос, мишка застрял и не смог самостоятельно снять. Неаккуратно вскрытая ножом банка плотно обхватила морду, впиваясь острыми краями в тело, болезненно раздирая кожу.

Охотники помогли избавиться от ловушки, осторожно сняв жестянку. С тех пор топтыгин поселился поблизости от егерского подворья и получил имя Сластёна. Местных завсегдатаев не трогал, даже научился различать их по запаху.

Может пора взять себя в руки и предположить, что этому волку тоже нужна помощь? Тем более он не обычный лесной житель, а квази.

На голени левой лапы Петька заметил тонкий след от вдавленной в кожу петли. Шерсть вокруг потемнела от подсыхающей крови. Бурая короста двумя застывшими ручейками опускалась к когтистой лапе.

— Эпический случай, — вспомнил беглец присказку Малюты, когда того посещали прозрения, — Да ты в капкан попал!

Стальных, с клиновидными травмирующими зубьями, ловушек давно никто не ставил. Дорого. Использовали самодельные петли, из прочной полимерной ленты, с простым, утягивающим замков. Чем больше зверь вырывается, тем сильнее затягивается петля. Материал настолько прочный, что порвать его можно только с помощью ножа или долгого нагрева. Однажды колхозники, ради забавы, порвали полимер, растянув ленту двумя тракторами. За что получили нагоняй от председателя за глупый перерасход топлива. Добрейшей души, Аристарх Игнатьевич, мог бы объявить горе-работников саботажниками и упечь на каторгу за попытку повредить колхозную технику. Настолько прочной оказалась лента.

Ширина полоски всего три-четыре миллиметра и она легко раздирает кожу, лишая животное возможности двигаться.

Квазиволк сильнее и крепче, чем обычные предшественники в родовой линии, и уж тем паче более мелкие представители фауны. Он, не сумев освободиться от петли, смог сгрызть бревно, к которому крепился капкан и убежать.

Похоже, сейчас зверю действительно требовалась помощь человека.

Какой выбор оставлял Петьке хищник? Да, тот ранен, но убежать от квази нереально. Даже на трёх с половиной ногах он легко догонит, а затем накормит малышей свежатинкой. Проще не искушать судьбу и выполнить просьбу волка.

Парень с опаской приблизился и, опустившись на колени, осмотрел замок.

Зверь ткнулся мордой в щёку Петьки, убеждая не бояться и демонстрируя доброжелательность. Нос оказался влажным. У обезумевших мутантов он сухой и горячий, с растрескавшимся эпидермисом и вытекающей из ноздрей слизью.

— Что же мне с тобой делать? — вслух начал рассуждать парень, окончательно уверовав, будто волк понимает человеческую речь, — Сюда бы кого из охотников. Они знаю куда нажать, чтобы ослабить фиксатор и снять хомут. Я видел один раз, но вряд ли смогу повторить.

Взлохматив, слежавшуюся от запёкшейся крови, шерсть, удалось внимательно рассмотреть замок стяжки. Вид предстал жуткий. Зверь оказался столь силён и так рвался, стараясь освободиться из капкана, что полимер, перетерев кожу, врезался в плоть, разрывая мышцы.

— Тебе будет больно, — сочувственно предупредил Петька, вынимая из чехла нож, — Сюда бы ветеринаршу или Адлера Карловича…

При упоминании имени доктора парень внезапно вспомнил об