Наступил момент, когда в ведение войны вмешалась наука. В Генеральном штабе возросло число офицеров, выходцев из среднего класса, занявших технические должности. Рыцарские традиции и топот кавалерии отошли на задний план. Наступило время специалистов, узких специалистов, людей ограниченных, более податливых к восприятию националистических идей, чем старое поколение офицеров, которым были ближе великие идеи их времени. Они жили в век Гете и германского гуманизма, который давал ясное и всестороннее представление о жизни. Но прежде чем говорить о смене обстановки, следует остановиться на личности Мольтке-старшего, на которого еще упали лучи заходящего солнца гуманизма.

I

Интересно, что именно Мантейфель предложил кандидатуру Мольтке как преемника Рейхера на должность начальника Генерального штаба, тот Мантейфель, который сохранил ведомство, первоначально называвшееся военным кабинетом (затем получившее название департамент по личным делам), которое заняло приоритетное положение по отношению к своему сопернику, Генеральному штабу. Однако не кто иной, как Мольтке, его собственный кандидат, круто изменил положение и решительно повел с ним тайную борьбу.

Фон Мантейфель очень напоминал Рюхеля, и Клаузевиц мог бы сказать о нем то же, что говорил о Рюхеле: в этой личности словно сосредоточился дух прусской воинственности. Грубый, малокультурный человек, испытывавший отвращение к «писакам» (к тем, кого Теккерей в своих романах называет «литераторами»).

Снедаемый честолюбием Мантейфель, тем не менее, придерживался несколько старомодного понятия о благородстве и отваге. Основной движущей силой практически всех его действий была ярость от того унижения, которое он испытал в 1848 году, когда высшее руководство армии отдало приказ отступить перед чернью. Больше всего ему бы хотелось, как-то заявил Мантейфель, растоптать революцию. Пруссия ассоциировалась у него с армией, а все то, что не было связано с армией, вызывало у него не просто непонимание, а неприкрытую ненависть. Его совершенно не интересовал тот факт, что промышленная революция изменила облик Пруссии, введя в действие огромные потенциалы и поставив массу новых проблем.

Пятидесятисемилетний генерал-майор фон Мольтке был полной противоположностью всемогущему генерал-адъютанту. На тот момент Мольтке был практически неизвестен в армии. С 1855-го по 1858 год он был адъютантом принца Фридриха Прусского (впоследствии императора Фридриха III). Он никогда не командовал не то что дивизией, а даже полком. Изящный, с тонкими чертами лица, высоким лбом, тонкими губами, он не производил впечатления сильного и здорового человека, но его спокойная, взвешенная манера поведения выдавала в нем истинного пруссака. Говорят, что умение разбираться в музыке и в табаке характеризует мужчину с положительной точки зрения. Мольтке предпочитал Моцарта и любил в одиночестве выкурить хорошую сигару. Читал серьезную литературу и относился к тому типу эрудированных офицеров, последними представителями которого были Сект и Бек.

Гельмут Карл фон Мольтке родился 26 октября 1800 года в Мекленбурге в семье обедневшего дворянина. Отец Мольтке, на удивление неугомонный и непостоянный, умудрился спустить унаследованное состояние и стать первым прусским, а затем датским офицером. Мать Мольтке, происходившая из старинной любекской семьи, была более значимой личностью. Безусловно, именно от матери Мольтке унаследовал выдержку, самообладание, изысканный вкус и возвышенные чувства и мысли.

Мольтке, закончив обучение в королевском кадетском корпусе в Копенгагене, поступил на службу в чине лейтенанта в пехотный полк датской армии. Его юношеские годы были омрачены бедностью, безысходностью, отчаянием, в общем, обычными безрадостными спутниками обедневшей старинной фамилии. Его чувствительная душа долго помнила обиды и оскорбления, нанесенные в годы учебы в кадетском корпусе. Вдобавок ко всему он отличался слабым здоровьем.

В 1821 году, после поездки в Берлин, Мольтке сменил датскую форму на темно-синий мундир прусского офицера; прусская армия сулила большие возможности. Таким образом, Мольке начал восхождение по профессиональной лестнице с расположенного в тихом провинциальном Франкфурте-на-Одере лейб-гренадерского полка.

Семья не могла оказывать материальную поддержку молодому лейтенанту, и Мольтке, в надежде заработать хоть какие-то деньги, решил попробовать себя в качестве писателя. Его труды издавались в основном без указания имени автора. Одна из работ была посвящена исследованию внутреннего положения Польши в период революции 1830 года. Он не пренебрегал и переводами. Когда предприимчивый издатель предложил ему перевести на немецкий язык «Историю упадка и разрушения Римской империи» Гиббона (в двенадцати томах), он с готовностью принял это предложение.

Мольтке, безусловно, имел художественную жилку, но, несмотря на восприимчивый ум, он был абсолютно равнодушен к политике. Он был солдатом и служил государству. Тому государству, которое, как ему казалось, находилось в процессе плодотворного развития. Реформы Штейна – Гарденберга сделали все необходимое для плавного протекания этого процесса. Пруссия, с подкупающим простодушием писал он в 40-х годах, находилась на переднем крае реформирования, была инициатором «обоснованных свобод».

Проработав несколько лет в топографическом бюро, где пригодились его способности к черчению, в 1833 году Мольтке был переведен в Генеральный штаб в чине премьер-лейтенанта. В 1835 году он был направлен в Турцию, где султан Махмуд II пытался привить западные приемы в своем государстве, находящемся на стадии упадка. Огромный опыт, приобретенный Мольтке в Турции, существенным образом повлиял на его дальнейшую жизнь.

Поездка была предпринята в момент, когда в Турции сложилась критическая ситуация. После ожесточенной борьбы Греция отвоевала независимость. Вице-король Египта стал фактически независимым правителем. Прошли времена, когда янычары и сипахи наводили ужас на врага. Теперь султан задумал заменить их армией, реорганизованной на европейский лад. Прусские офицеры считались лучшими со времен Фридриха Великого. Руководствуясь этими соображениями, Махмуд обратился к прусскому королю с просьбой направить в Турцию военных инструкторов. Так было положено начало отношений между Пруссией и Турцией, которые впоследствии имели важное значение.

Мольтке должен был отчитываться перед непосредственным начальником, фон Краузенеком, но формально он вместе с несколькими офицерами поступил на службу в турецкую армию. В 1839 году в качестве советника Мольтке сопровождал турецкого командующего Хафиз-пашу в походах на курдов, в Сирию и Египет. К сожалению, турецкий командующий советам военных экспертов предпочитал предсказания астрологов, и решающий бой при Нисибе выиграли египтяне. По возвращении в Пруссию Мольтке написал книгу, в форме писем, о поездке в Турцию. Книга, отличавшаяся мягким юмором, прекрасными описаниями страны и людей, имела большой успех, принесла известность автору и заняла достойное место в германской эпистолярной литературе.

В 1842 году Мольтке женился. Невеста была падчерицей его сестры, вышедшей замуж за английского землевладельца Джона Барта. Мольтке, несмотря на отсутствие детей, был счастлив в браке. В 1855 году Мольтке получил назначение в Рим на должность первого адъютанта принца Генриха Прусского. Это странное назначение – ведь потомок Гогенцоллернов на протяжении двадцати лет был фактически отрезан от мира – предоставило возможность совершить путешествие в Рим. Таким образом, литературные изыски Мольтке получили продолжение.