Ксюха истошно завопила, когда дверь начала ходить ходуном. С той стороны на неё обрушился град ударов! Захрустело дерево, треснул косяк, со стен полетела пыль. Кто-то неимоверно сильный рвался в дежурку!

Серёга навалился всем своим весом на дверь, схватившись за ручку. Его сотрясало вместе с дверью, но он лишь злобно хрипел. Я даже позавидовал его храбрости.

Грохот в комнате стоял чудовищный. Он разливался и по всей платформе, отдавался эхом в центральном зале, заставлял вибрировать стены!

Кто-то с той стороны двери очень хотел попасть внутрь.

– Помогите же, блин!!! – рявкнул Серёга, упираясь ногами в пол.

Выйдя из оцепенения, я подбежал к двери, привалился плечом. Макс подскочил следом и прижался с другого края.

Удары прекратились так же неожиданно, как и начались. Эхо ещё разносило их звуки по платформе, тяжело дышал Серёга, но, кроме этого, были слышны удаляющиеся шаркающие шаги.

Я встретился взглядом с Серым и, кроме непонимания, впервые увидел в его глазах нечто, что я посчитал ужасом. Похоже, храбрецов среди нас не осталось.

– Кажется, оно ушло, – выдохнул он шёпотом.

Вырезка из статьи газеты "Ленинский вестник" от 23 апреля 1979 года:

* * *

Немного отдышавшись, я на негнущихся ногах проковылял в угол комнаты и плюхнулся на стоящий там деревянный стул. Голова сильно гудела и напрочь отказывалась соображать. Сквозь новую дыру в джинсах я разглядел своё разбитое колено в пыли и запёкшейся крови. Болело. Неплохо было бы обработать рану, но сил почти не осталось, я чувствовал себя выжатым и опустошённым.

– Доставай вискарь. – отрешённо нарушил молчание Макс.

Я кивнул, удивившись, как мне самому не пришло это в голову, нащупал в рюкзаке бутылку, отхлебнул прямо из горла и протянул Максу. Когда очередь дошла до Ксюхи, я снова полез в рюкзак:

– Подожди, Ксюх. Кола…

– В жопу Колу! – она схватила вискарь и успела сделать несколько больших глотков, прежде чем закашлялась. Серёга похлопал её по спине.

Словно чудодейственный бальзам, алкоголь исцеляющим образом начал мягко успокаивать, притупляя обострённое восприятие, приглушать тревожность, возвращать способность мыслить. Мы трижды передали бутылку по кругу, прежде чем она опустела. Я вспомнил про подаренный мне парнями фонарик. Тут же отыскал его в рюкзаке и судорожно нажал на кнопку. Помещение наполнилось ярким светодиодным светом. Я даже зажмурился с непривычки и убавил яркость вдвое. Комнатка была небольшая. Два рабочих стола в углу, выпуклые экраны допотопных мониторов, пара стульев, шкаф для одежды и кухонная зона в виде пузатого холодильника, полки с чайником и трамвайной печкой под ней. Безнадёжную мрачность тёмно-зеленых стен скрашивали пожелтевшие советские плакаты. На одном из них гордо красовалась молодая дежурная в строгой форме, с жезлом в руке, стоящая на фоне центрального зала станции со статными круглыми колоннами. «Автово» – догадался я. Надпись нескромно гласила:

Не поспоришь. На втором плакате тоже была изображена дежурная, но эта стояла спиной, с опущенным в руке жезлом, и смотрела вслед уходящему поезду. А надпись была предостерегающей:

Я с грустью вспомнил про ту женщину в красном берете. Было бы интересно узнать, чем для неё закончилась эта история. Но сейчас меня больше беспокоило то, чем она закончится для нас.

– Я думала, дверь не выдержит. – Ксюха помотала опущенной головой, – Откуда у ребёнка такие силы? Она же чуть в щепки её не разнесла.

Серёга провёл рукой по треснувшему косяку:

– Да уж… Чертовщина какая-то.

От этих слов я невольно поёжился.

– Я сперва подумал, что просто ребёнок пробрался сюда каким-то образом, заблудился, и, может, уже не один день здесь плутает, – Серый кивнул в сторону двери, – исхудавшая вон вся. Думал, может её ищут, надо помочь… – он повернулся ко мне, – А потом увидел эти её глаза, когда она посмотрела на тебя. Белёсые, как у… Как у…

– Покойника. – помог ему я.

– Ага.

Он трижды перекрестился, бурча что-то под нос, а затем вытащил из-под футболки крестик на цепочке и поцеловал его.

Я поймал себя на мысли, что тоже не отказался бы от крестика сейчас, и пожалел, что не знаю ни одной молитвы. Встал бы на колени и прочитал вслух, не стесняясь. Не то чтобы я вдруг уверовал, но начал допускать и считать возможным существование высших сил, потому что после увиденного только что собственными глазами, сознание требовало какой-то опоры. Помолиться и просто поверить, что всё будет хорошо. Ничего сложного. Вера была лучше непонимания, намного лучше и намного проще. Всё моё мировоззрение дало сегодня большую трещину, ведь я дважды столкнулся с тем, чего никак не могу объяснить, а перед моими глазами всё ещё стояло это страшное лицо.

– Вы слышали, как она говорила? – Ксюха украдкой оглянулась на дверь, – У меня кровь в жилах стыла от её голоса.

– И у меня, – согласился Серёга.