забрать ее, — высказала очевидную мысль я.

— Угу, — продолжил проявлять чудеса ораторского искусства мой жених.

— А тебе приспичило вот прям сейчас эту книгу тащить с полки!

— Угу.

— Ты меня вообще слушаешь?

— Угу.

— Что я сейчас сказала?

— Угу.

— НОРОН!

— А?

— О чем ты там вообще думаешь?!

— В основном о тебе, — неожиданно признался Маркус. — Что, правда второй?

Я закатила глаза.

— Лучше бы ты думал о мантикорах, честное слово!

— Мантикоры — это не так интересно, как твой второй…

— Спалю, — пригрозила я.

— Молчу-молчу… — понятливо отозвался Маркус.

Затем неожиданно схватил меня за руку и очень целенаправленно зашагал куда-то в проулок.

— Мантикору увидел? — с надеждой спросила я.

— Нет, кофейню-кондитерскую. Мы сейчас сядем, закажем кофе…

— Но я не хочу кофе.

— Хорошо, ты закажешь себе чай.

— Ладно, а потом?

— А потом ты достанешь из сумки наш трофей, и мы займемся его изучением.

Кофейня оказалась очень в духе города. Крошечные столики стояли прямо на улице, шаткие стулья, натянутый над головой тент для тени. Норон заказал себе большой кофейник и крошечное пирожное, я же взяла пузатый чайничек душистого чая и корзину со сладкими сдобными завитушками.

— Давай сюда книгу, — скомандовал Норон, когда наш заказ принесли.

— Эй, я, может быть, хочу первая ее прочитать! — возмутилась я, когда парень ловко вырвал книгу у меня из рук.

— Ты знаешь, что это? — спросил он, демонстрируя добычу.

— Книга, которую мы стащили из местной библиотеки.

— Нет, это охотничий дневник.

— И?

— Это такая записная книжка, которую ведет каждый уважающий себя охотник. В нем ведутся пометки про животных, способы их ловли, иногда рецепты и методы свежевания…

На последних словах я почувствовала легкую дурноту и отложила сдобу, которую жевала, а Норон понимающе усмехнулся.

— Поэтому читать ее буду я, — тоном, не терпящим возражений, произнес парень. Как будто я собиралась с ним спорить!

— И если найду что-то полезное — ты узнаешь об этом первой, — добавил Маркус.

— Ну еще бы, — пробормотала я, бездумно качая ложкой в чашке чая.

Мы надолго замолчали. Маркус читал, а я… я думала о произошедшем в библиотеке. Точнее, старалась не думать, но почему-то все равно думалось. Я даже успела рассердиться на саму себя за все эти лезущие в голову мысли и воспоминания, когда Норон, наконец-то, оторвался от книги:

— Есть две новости: хорошая и, как водится, не очень.

42

— Если ты сейчас скажешь, что мы стащили пустой блокнот, я за себя не отвечаю, — честно предупредила я.

— Нет, это то, что нужно, — закрывая книгу, произнес Норон. — Здесь есть описание поимки мантикоры, и это хорошая новость.

— А плохая? — спросила я, готовясь к худшему.

— Нам придется отправиться в поход, — сияя, как новенький магический светильник, заявил парень.

Я с минуту смотрела на его радостную моську, ища хотя бы намек на розыгрыш. Но нет, Норон был максимально серьезен.

— Какой еще поход?!

— Ну, я предполагаю, что мы возьмем каких-нибудь ездовых животных и отправимся по охотничьим домикам, согласно этим заметкам, — Норон кивнул на книгу.

Я живо представила себе эти охотничьи домики, превращающиеся в избушки и сараюшки по мере удаления от цивилизации.

— Есть встречное предложение! — я изобразила воодушевление. — Ты идешь в поход, а я жду тебя здесь.

Норон многозначительно приподнял бровь, и пришлось пояснять:

— Ну вот смотри, я же не виновата, что ты утопил библиотечный архив?

— Допустим, — процедил парень.

— И я, совершенно невиноватая, попала на заочное обучение. Из-за тебя, между прочим.

— Из-за меня?

— Ну ты же не разорвал помолвку, и ректор наверняка решил, что я окажу на тебя позитивное влияние, и выставил из академии вместе с тобой.

У Норона, кажется, немного дернулся глаз. Видимо, живо представил себе это «позитивное влияние». А я меж тем уверенно гнула свою линию:

— И раз ты не удосужился разорвать помолвку, и я тут оказалась из-за тебя, то, как настоящий благородный аристократ, ты просто обязан оставить меня в этом милом безопасном городе со всеми удобствами, пока ты исправляешь ситуацию.

Норон снова приподнял бровь, пришлось разжевывать.

— Добываешь самочку мантикоры.

Ледяной маг на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул и произнес:

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Да ладно тебе, мы же оба понимаем, что я и поход — вещи несовместимые! — воскликнула я в легкой панике. Моя фантазия уже рисовала стадо лесных комаров, обгладывающих мои белые кости.

— Не думай об этом так, — жестом прося обслугу посчитать наш столик, произнес Норон.

— Серьезно? — раздраженно спросила я.

— Абсолютно.

— И как же мне об этом думать?

— Как об увлекательном путешествии в компании приятного мужчины.

43

Остаток дня мы потратили на подготовку к путешествию и поиск ночлега. И если с первым все было более-менее просто, потому что древний способ разделения обязанностей помог управиться с провизией и транспортом за пару часов, то вот ночлег начал вызывать у меня серьезные опасения. Чем ниже садилось теплое южное солнце, тем больше шансов было познакомиться ближе с гипотетической свекровью.

Поэтому я не выдержала и взяла инициативу в свои руки:

— Все приходится делать самой, — бухтела я, уверенно шагая из центра города.

Норон некоторое время молча шел рядом, но спустя пару кварталов не выдержал:

— Ты решила начать путешествие прямо сейчас?

— Нет, я намерена сегодня поспать.

— Но ты уходишь из центра, — заметил очевидное парень.

— Это естественно, тут же нет доступного жилья, — раздраженно ответила я.

— Но дальше вообще нет жилья!

Я фыркнула:

— Норон, дальше начинается жилье для неблагородных. И я уверена, что мы легко найдем там, куда приложить голову.

— В хлеву?!

Я закатила глаза:

— О, пресвятая Габриэль, покровительница всех огненных, за что ты послала мне этого… этого…

— Этого жениха, — подсказал Маркус.

— Нет, этого герцога, — закончила я фразу.

— Слушай, мы с тобой, конечно, маги и студенты, но идти в район для плебса…

— Фу, Норон, — поморщилась я, — вот сразу видно, что ты избалованный аристократ. Ты как править будешь, если вдруг дядюшка не сподобится обзавестись наследником? Ты же бесконечно далек от народа.

— А ты типа близка?

Мы как раз шли мрачным переулком, где не было ни освещения, ни окон.

— Мой прадед получил графский титул за заслуги перед короной, — напомнила я, — и мое поколение — первое, кого перестали считать нуворишами.

— Я читал про твою семью перед помолвкой, — немного раздраженно произнес парень. — И это не отвечает на мой вопрос.

— Так вот, заслуги перед короной были — строительство дорог, городов и прочих разных объектов жилого назначения… — мы вышли из переулка на широкую, ярко освещенную пешеходную улицу. — Вот, например, этот